Свой среди чужих

«Я пишу из послушания Тебе, мой Бог, приказавший мне сделать это через Его Высокопреосвященство епископа Лейрии и Божию Матерь.

После двух частей, которые я уже объяснила, слева от Божией Матери и немного выше мы увидели Ангела с огненным мечом в левой руке. Пылая, меч извергал языки пламени, которые могли бы сжечь всю Землю, но они затухали, касаясь великолепного сияния, которое Божия Матерь излучала навстречу им из своей правой руки. Указывая на землю своей правой рукой, Ангел закричал громким голосом: «Покайтесь, покайтесь, покайтесь!» Мы увидели в бесконечно ярком свете, что есть Бог, нечто подобное тому, как изображения людей появляются в зеркале, когда они проходят перед ним: епископа, одетого в белое, – нам показалось, что это был Святейший Отец. Там были и другие епископы, священники, верующие мужчины и женщины. Они поднимались вверх по крутой горе, на вершине которой был большой Крест из неотёсанных стволов пробкового дерева. Прежде чем попасть туда, Святейший Отец прошел через большой город, наполовину в руинах, наполовину содрогающийся. Он шел, останавливаясь, страдая от боли и горя, и молясь за души тех, трупы которых он встречал на своем пути. Достигнув вершины горы, на коленях у подножия Креста он был убит группой солдат, которые стреляли в него пулями и стрелами. И таким же образом там умерли один за другим другие епископы, священники и верующие мужчины и женщины, и различные миряне разных чинов и сословий. С обеих сторон Креста стояли два Ангела, каждый с хрустальной кропильницей в руке, в которую они собирали кровь мучеников и ею окропляли души, прокладывающие свой путь к Богу».

Это пророчество, которое либеральничающий, погрязший в смертных грехах, разодранный ересями и склоками Ватикан не желает замечать и активно замалчивает, относится не к прошлому. Оно относится к будущему, князь. К нашему с вами будущему. Это – описание Страшного суда, падения Рима и всей цивилизации.

Страшный суд близок.

– И вы намереваетесь его не допустить?! – скептически сказал я. Если честно, я до сих пор не мог поверить, что те люди, которые служили со мной, которые окунулись в кровавую купель Тегерана, в ужасы и жестокости Персии, теперь служили Православию и более того – занимались тем, что предотвращали Страшный суд. Я был хоть и верующим человеком – на поле боя нет атеистов, – но все же не воспринимал веру так.

– Да, князь, мы намереваемся его не допустить. Россия, если верить Второму Пророчеству, которому нет оснований не верить, – часовой у врат Ада. Русская православная церковь – последняя из церквей мира, которая не подменяет Истинное слово Христа словами о Христе, ересями и греховным словоблудием. Святая вера ведет нас, а война научила, что нет судьбы, кроме той, которую мы творим…

Пали твердыни веры. В святых храмах венчают содомитов и занимаются содомией с невинными отроками, в Ватикане ведут себя так, как вели себя менялы, изгнанные из храма Спасителем, везде ересь, блуд и грех без раскаяния и покаяния. Мы, русские люди, прошедшие войну, – последние часовые у Врат. Пока нас не лишат дыхания, мы не отступим от них.

– И по-вашему, этот… Салези ди Марентини, кардинал, – вы его идентифицировали как Петра Римлянина?

– А как еще можно его идентифицировать, князь? Пьетро, викарный кардинал в Риме и Петр Римлянин – велика ли разница?