Свой с чужим лицом

– Три дня, говорите, они в отряде отираются. С базы никто из них не выходил? Скрыться не пытался?

– Вроде нет, – ответил Разжигаев. – К боевым операциям мы их пока не привлекали. А скрыться незамеченными с этой базы, знаешь ли, невозможно, если не хочешь в болоте утонуть или в чаще сгинуть.

– Фамилии у них есть? Документы?

– Документов не было ни у кого, лейтенант. Но это тоже дело рядовое. Я когда от немцев из дома убегал, все бумаги в шкафу оставил. – Командир смущенно улыбнулся. – Но меня и так все знали. Надо будет, восстановим. Фамилии этих мужиков, если память не подводит, Слесарев, Хлебников и Мухавец.

– Точно не командиры? Не скрывают свое военное прошлое? Вспомните, товарищи. Офицера можно определить по выправке, по манере себя вести, по отношению к штатским, по речевым оборотам, которые он употребляет.

– Не заметил ничего такого, – сказал комиссар, прищурился и поинтересовался: – Вы нас допрашиваете, лейтенант? Что происходит?

– Последний вопрос, Борис Леонтьевич. Вы видели лицо того типа, сбежавшего в болото, запомнили какие-то особенности, рост, комплекцию? Допустим, прихрамывал он или еще что. Может этим беглецом оказаться один из мужиков, вышедших из леса через день? Не было ли на одном из них такого же плаща?

Наступило продолжительное молчание. У представителей командного состава заработали головы, они стали что-то соображать.

Шубин лихорадочно прокручивал в голове предполагаемые события.

«Все это может оказаться пустышкой, но игнорировать факты я не имею права. Итак, предатель Амосов и его куратор майор Хансен с трудом выбираются из советского расположения, отправляются в тыл под охраной мотоциклистов. Территория оккупирована, серьезный конвой не нужен. Откуда ни возьмись появляются партизаны. Гибнут охрана, водитель, куратор, без которого Амосов как без рук. Предатель в панике. Он удирает в болота, понятия не имеет, где находится, в страхе забирается в глушь, приходит в себя. Возможно, негодяй пытается выйти из леса, но это ему не удается. Бывший полковник встречает человека в лесу. Тот тоже блуждает, потерянный и дезориентированный. Возможно, сразу двух. Амосов выдумывает какую-то историю о себе, отрываться от попутчиков не хочет или не может. Все же в компании безопаснее. Болота зимой – тоже не подарок. Они идут вместе, выходят на открытый участок. Предателю надо оторваться, но компания попадает в объятия Мишки Верещагина. Изменник вместе со всеми изображает радость, придерживается своей истории, попадает в партизанский отряд, откуда, разумеется, хочет сбежать, но такой возможности судьба ему не предоставляет».

– Нет, той накидки я больше не видел, – ответил Навроцкий. – Все трое были в замызганных ватниках, основательно замерзли. Не хотите что-нибудь рассказать, товарищ лейтенант? Я, конечно, извиняюсь, но вы начинаете ломаться как девушка.

– Данная история не должна выйти за пределы этой землянки, – заявил Глеб.

– Мы похожи на болтунов? – с обидой проговорил Навроцкий.

Они слушали Глеба молча, потягивали остывший травяной чай из трофейных немецких кружек. Потрескивали дрова в буржуйке.

Шубин не утаил ни слова, хотя Измайлов предупреждал его о том, что сведения секретные. Однако где сейчас этот майор?

Сведения были секретные, пока советские войска отступали. Их обнародование могло подействовать на моральное состояние личного состава. Сейчас ситуация изменилась, хотя все же болтать не стоит.

– Ни хрена себе! – прошептал потрясенный Навроцкий, когда лейтенант замолчал. – Это что же получается? Неужто мы такую важную гниду упустили? Товарищ Шубин, но мы же не знали. У него на спине не написано.

– Борис Леонтьевич, то, что от вас сбежал Амосов – факт очевидный, поскольку покойный майор абвера Хансен опекал его лично. Есть ли он в числе тех трех, нам пока неизвестно. Но такое вполне может быть.

– Не понимаю, о чем мы говорим, – произнес Разжигаев. – Посмотрите на них, нам не жалко, покажем. В чем проблема? Вопрос решается за несколько минут.

– Не решается, – заявил Глеб и поморщился. – Я не знаю, как выглядит Амосов.

– Это как? – не понял командир.

– Прокопий Тарасович, я же все объяснил вам доступным языком. Полковника Амосова я видел лишь однажды, со спины, как и товарищ Навроцкий. Обстоятельства не позволяли разглядеть его лучше. Фотографию Амосова мне никто не предъявлял, приметы были сообщены самые общие – средний рост, такая же комплекция. Майор Измайлов получил тяжелое ранение и просто физически не мог этого сделать. Налицо досадное стечение обстоятельств. Я не уверен, что к вам вышел Амосов. Настоящий предатель может до сих пор сидеть в лесу. Он мог замерзнуть насмерть, утонуть в болоте или выйти к своим хозяевам. Если Амосов доберется до немцев, то последствия могут быть тяжелые. Дело не в том, что он владеет ценными сведениями. Предатель давно уже их раскрыл. Амосов ненавидит Советскую власть. Он был высокопоставленным офицером Красной армии. Поэтому немцы будут использовать его на всю катушку.