Свой против своих

О гибели сотрудника «Глобуса» Александр Борисович узнал, можно сказать, случайно. Ему позвонил оперативник, который вел наружное наблюдение за Верещагиным. Тот неожиданно уехал из офиса на своей «ауди». Оказалось, ему сообщили про убийство Лисицына.

Турецкий не мешкая связался с Курточкиным, приказал тому отправиться на место происшествия.

— Алексей Михайлович, возьмите у дежурного следователя все имеющиеся показания. Это дело отойдет к нам. Таких случайных совпадений не бывает — чтобы погиб ближайший сотрудник, можно сказать, правая рука человека, который с минуты на минуту будет арестован.

Притулившаяся во Втором Михайловском проезде пятиэтажка из силикатного кирпича всем своим видом навевала страшное уныние. Да такой дом в принципе и не мог обладать положительной энергетикой, поскольку находился между крематорием и Даниловским кладбищем. Когда Алексей Михайлович прибыл туда, труп еще не увезли. Оперативники ходили по подъездам окрестных домов в поисках свидетелей.

Лисицына застрелили около девяти утра. Выйдя из дома, он открыл одну из шести «ракушек», рядком выстроившихся между домами параллельно улице. Григорий Романович положил портфель на переднее сиденье своей «девятки» и завел ее. Пока машина прогревалась, Лисицын вышел, чтобы протереть стекла.

Возле гаражей росли чахлые, изрядно покрытые пылью деревья и кусты, за которыми прятался убийца. Он уложил Лисицына с одного выстрела точнейшим попаданием в висок. Очевидно, пистолет был с глушителем, к тому же машина работала на больших оборотах, шумно гудела. Поэтому выстрел не переполошил всю округу, его вообще мало кто слышал. Зато некоторые видели его последствия: видели, как навзничь рухнул Лисицын, как в сторону соседнего дома побежал мужчина, скрылся за углом…

Пистолет на месте происшествия оперативники не обнаружили. Видимо, преступник здорово был уверен в себе, если не стал расставаться с опасной уликой. А ведь действовал, стервец, в высшей степени рискованно: уже было светло, люди ходят, машины ездят.

— Убийство совершено примерно без пяти девять, — докладывал Курточкину дежурный следователь из городской прокуратуры. — До этого времени вокруг гораздо больше народу, дети идут в школу, люди отправляются на работу. Потом волна схлынула, кому надо, уже уехали, и прохожих в момент выстрела рядом не было. Нашлись только случайные свидетели, видевшие все из своих квартир. Один из них, некто Ханов, старенький журналист, и позвонил в милицию.

— Кроме Ханова еще кто-нибудь что видел? — поинтересовался Алексей Михайлович.

— Ну видели. Но вы же понимаете, кто в это время глазеет в окно — пенсионеры. Там уже и зрение-то неблестящее. Поэтому о фотороботе и заикаться нечего. Имеется самое общее представление об убийце: на вид очень здоровый, лет тридцати, шатен. Волосы средней длины, прямые, прически нет, а лежат набок — как обычно, когда вместо расчески пользуются пятерней. Темно-синяя нейлоновая куртка.

— Ясный перец, — вздохнул Курточкин. — По таким ярким приметам каждого второго прохожего можно останавливать. Ну а насчет машины? Он же за тем домом, наверное, сел в машину. Не такси же ловил.

— С этим тоже глухо, — вздохнул следователь. — Там расположена крупная нефтяная фирма, машин с раннего утра битком, все время кто-то подъезжает, кто-то уезжает.

— А почему вы решили, что преступнику порядка тридцати лет?

— Это не я так решил, это свидетели. Говорят, судя по тому, как тот бежал, ему лет тридцать. Помоложе бегут быстрее, постарше — медленнее.

— А вы говорите, зрение плохое, — улыбнулся Алексей Михайлович. — Зато сообразительность хорошая. Кстати, такой вывод, насчет возраста, может оказаться весьма полезным.

Неожиданно появилась украшенная логотипом студии и передачи «Чрезвычайное происшествие» машина с телевизионщиками. Курточкин еще никогда не сталкивался с репортерами. И корреспондент, и оператор, видимо, тертые калачи, хотя ребята молодые. Оператор сразу без всяких указаний начал снимать: накрытый черной полиэтиленовой пленкой труп (только снял, и его увезли), гараж, дома вокруг. Корреспондент же пристал с расспросами к следователю. Алексей Михайлович хотел было отбрить того как следует: мол, вы мешаете следствию, однако устоять перед напором телевизионщика не сумел. Чувствуя себя последним идиотом, изрекающим банальности, Курточкин с грехом пополам ответил на его немногочисленные вопросы.

— Вы-то откуда узнали про убийство? — спросил следователь корреспондента, когда тот, поблагодарив его, выключил магнитофон. Он надеялся обнаружить еще одного свидетеля, но оказалось, что на студию позвонил все тот же Ханов.

— Добровольный помощник еще и деньги получит за предоставленную информацию. Вот как умные люди поступают.

После того как шустрые телевизионщики уехали, Курточкин позвонил Александру Борисовичу и доложил обо всем, что удалось узнать.

— Верещагин арестован, — выслушав, сообщил тот. — Мы попросили его приехать в морг, там и задержали. Скоро его привезут ко мне. Вы приходите на допрос, надо будет выяснить насчет Лисицына.