Свой-Чужой (СИ)

-И вы это сделаете? – тут Ирвин слегка приподнял руки вверх, — вы меня убьете, хотя я не пытаюсь напасть на вас? За что? Я не предатель, я выполняю свой долг и еще минуту назад вы говорили, что быть мне за это капитаном. А сейчас собираетесь нарушить «свой-чужой» ради того, что и так может произойти? Дешанель, подумайте хорошенько – оно вам надо?

Дешанель умолк и долгих десять секунд рассматривал полицейского потом вздохнул и махнул рукой своим подчиненным:

-Прикончить их!

Астра зажмурилась. Пуля попадала в нее лишь однажды и она еще помнила эту резкую пронзающую тело боль. Сейчас все должно было быть раз в десять страшнее. Или, наоборот, они даже ничего не успеют понять? Но… где же выстрелы. Она осторожно выглянула из-за спины Ирвина.

Весь отряд Дешанеля стоял кто где, растерянно опустив винтовки. Флер повторил с нарастающей яростью в голосе:

-Я приказал – убить их.

И снова тишина. Наконец, один из штурмовиков неуверенно сказал:

-Сэр, но… это же СВОЙ.

-И что? Он отказывается выполнять приказ.

-Вообще-то, именно его он и выполняет, у вас с ним просто приказы разные…

Дешанель оглянулся и изумлённо посмотрел на своего подчиненного:

-Бунт на корабле?

-Нет, сэр, насчет девчонки возражений нет. Но в лейтенанта мы стрелять не будем…

-Тогда я сам! – с этими словами Дешанель поднял свой пистолет и…

ГЛАВА 37. МАСКИ СБРОШЕНЫ.

Вертолет с опознавательными знаками Комитета Метрополий летел к штабу полиции. В штабе уже была объявлена полная мобилизация, стягивали сотрудников, брали под контроль каждый миллиметр периметра. Еще бы! Такого узника к ним везут.

А в вертолете с опознавательными знаками, на переднем сиденье сидел Флер Дешанель, его лицо было каменным, но глаза красными от злости. А чуть сзади, в темноте грузового отсека Астра, пристегнутая наручниками к Ирвину, сказала лейтенанту:

-Удивительно, что он нас все-таки не убил. Неужели даже у такого человека бывают принципы?

-Он у Дешанеля только один – по своим не стрелять. Так что нам очень повезло. Он меня хотел лишь припугнуть, надеялся, что я отступлюсь Но старайся его в дороге не злить – еще раз так может и не повезти…

***

Астра ожидала оказаться в темном каменном мешке в полном одиночестве минимум на неделю. Потом долгие и нудные допросы. Возможно, пытки. А, может, просто прессинг. Сути дела это не меняло, из плена Янтарных людей, откуда сбежать теоретически было можно она попала прямиком в плен Метрополии. И вот тут… Нова не питала иллюзий насчет своей судьбы.

Еще когда вертолет Комитета опускался на крышу штаба полиции она уже увидела, какая толпа пришла ее встречать. Все в тяжелой амуниции, бронежилеты высшей степени защиты. Винтовки с подствольными гранатомётами. И, большая редкость, черные маски на головах.

Полицию можно было упрекнуть во многом, но вот трусостью сотрудники этого ведомства не отличались. Маски одевались при облаве на какого-нибудь особенно влиятельного преступника, который мог из-за решетки устроить проблемы тем, кто его задержал.

И вот теперь она. Крошечная, хрупкая. И их. Тридцать или сорок мужчин. И все в масках. Только один без.

Мирус Мистери лично вышел встречать свою новую узницу. Ну, начальнику полиции бояться просто глупо, и так все его знают.

Ирвин легонько подтолкнул Астру и они вместе выпрыгнули из вертолета. Воздушная машина тут же взревела обоими винтами и оторвалась от посадочной площадки. Похоже, Дешанель не был настроен обещаться с полицией. Впрочем, никто не обратил на это внимание.

Интерфер, через живой коридор его коллег подошел к своему командиру и путанно начал:

-Командующий, задержана девушка являющаяся, точнее похожая…

Мистери махнул рукой:

-Я вас понял, лейтенант. Девушка будет помещена во временный изолятор. Благодарю вас! И жду в своем кабинете через полчаса.

-Интерфер отстегнул наручник от своей руки и перестегнул его на руку Мистери. И дальше Нову конвоировал уже сам командующий.

Правда, каменного мешка не случилось. Астру поместили в светлую камеру с мягким диваном, умывальником и туалетом. Девушка думала, что события этого дня еще долго будут укладываться в ее голове, но как только она коснулась щекой подушки, провалилась в глубокий сон.

***

Два дня ее не допрашивали. Вообще. Был только медицинский осмотр, где задали хоть какие-то вопросы. И то про ее самочувствие. Даже пару швов наложили, оказывается, у нее все это время была рассечена бровь. А она и не чувствовала.

Дали какие-то таблетки. Астра их выпила, рассудив, что если в нее захотят закачать какую-нибудь гадость, то все равно закачают.

И все равно она представляла себе свой арест не так. И не должно было быть так. Многие ее друзья и соратники бывали в полицейских тюрьмах, кому-то даже посчастливилось вернуться из застенков Комитета. Астра понимала, что она – особенная узница. Но не настолько же! Она по-прежнему жила в своей белой камере, раз в день был душ, трехразовое питание, лечение. Что-то здесь было нечисто. Но она держалась и не задавала своим тюремщикам вопросов. Почему? Да она и сама не знала, в чем смысл этой своеобразной гордости.