Свои чужие

Я так сильно жалела о сказанных когда-то в пылу словах. Об упущенном времени. Судьба дала нам второй шанс. Вот бы сразу же им воспользоваться — и в омут с головой. Но что-то мешало. Неуверенность, боль, ошибки прошлого. Так сложно было отпустить и довериться снова. Теперь я чётко осознавала, чего хотела. Всегда, рядом. В болезни и здравии, а о смерти нам думать рано.

Вернувшись в гостиную, я показываю Кириллу тестовые полоски. Он улыбается, внимательно слушает. История не очень захватывающая, скорее смешная. Вспоминаю, как получила положительный результат, затем побежала в аптеку за остальными полосками. Я ведь ни сном ни духом! Отдыхала, купалась, расслаблялась. Тем временем внутри меня уже рос самый настоящий человек. Пока маленький, всего пять недель. Я понятия не имела, что у нас с Самсоновым так быстро получится! Медсестра после чистки жалела мою несчастную матку, пережившую два интенсивных выскабливания. Она ошибалась. У меня всё хорошо. Было, есть и будет.

— Надо показаться врачу, — задумчиво произносит Кирилл.

Он часто скрывает свои эмоции. Но не сейчас. Я вижу, как подрагивают его руки, а довольная улыбка озаряет лицо. Можно не спрашивать, доволен он или нет. И без слов понятно.

— Схожу. Но срок очень маленький.

— Два дня потерпим? Сейчас не желательно мотаться по городу.

— Потерпим, конечно. Меня ничего не беспокоит, — киваю в ответ.

— Могу отвезти тебя в аэропорт, вернёшься в Сочи и продолжишь отдыхать. Медового месяца не вышло, малыш. Извини.

Я вновь забираюсь ему на колени и обнимаю за шею. Не вышло так не вышло. Ещё будет.

— Море, конечно же, прекрасно, но ты — лучше. Я останусь, Кирилл.

Он мягко накрывает мои губы своими, забирается под платье. Волоски встают дыбом, когда шероховатые ладони нетерпеливо сжимают грудь. Она стала чувствительнее и больше. Каждое прикосновение вызывает новые эмоции и ощущения.

Из гостиной мы плавно перебираемся в спальню и раздеваем друг друга. Единственная одежда, которую я взяла с собой, — на мне.

Кирилл вдавливает меня в мягкий матрас тяжестью своего тела. Шутит, что предохраняться теперь вовсе не обязательно. Касается губами шеи, ключиц, оставляет на коже красные отметки.

Я развожу ноги шире, обвиваю его бёдра и подаюсь навстречу. Между ног мокро! Я так хочу ощутить его член в себе… Сию секунду!

Но Кирилл только дразнит. Ласкает пальцами, надавливает на клитор и чертит влажные узоры языком на груди.

— Ну же, не мучай! Я сейчас с ума сойду! — проговариваю несдержанно. — Надеюсь, ты не из тех мужчин, кто не трахает своих жён во время беременности, чтобы не навредить ребёнку.

— А если из тех? Разведёшься со мной?

— Сама тебя изнасилую!

Он смотрит мне в глаза. С вызовом. Ждёт инициативы. Усмехнувшись, перекатывается на спину. Тянет за собой. Я оказываюсь сверху. Выпрямляюсь, беру в руку твёрдый член и провожу по нему ладонью. Недолго, потому что терпение на исходе. Медленно опускаюсь на всю длину и громко ахаю, чувствуя приятную наполненность внизу живота.

Кирилл впивается пальцами в мои бёдра, цедит воздух сквозь зубы. Тянется к груди, захватывает губами сосок и втягивает его в рот.

Я плавно двигаюсь, прикрыв глаза. Прекрасно, кайфово. С ним, под ним, на нём. Каждый раз.

Стону так, что хрипнет голос. Оргазм плавно подкрадывается и вот-вот утащит меня в свои сети. Я, как могу, сопротивляюсь. Останавливаюсь, сбавляю темп, только бы оттянуть момент. По позвоночнику стекает несколько капель пота, кожа покрыта засосами и мелкими синяками. Кирилл не тормозит себя и зацеловывает меня всю. По телу проходит мелкая дрожь, я поджимаю пальцы ног и взрываюсь. Бурно и ярко. С именем своего мужчины на губах.

А потом мы лежим в постели и пытаемся отдышаться. О многом хочется спросить и рассказать, но сил не остается. Сегодня был сумасшедший день. Я закрываю глаза, размеренно дышу. Обещаю Кириллу, что недолго посплю, хотя бы часок. Он лишь усмехается.

Просыпаюсь я первой, понятия не имея, сколько времени прошло. Кирилл всё ещё спит, моя голова на его плече. Мы тесно прижаты друг к другу, будто слиплись. И так хорошо в его объятиях, так надёжно. Меня накрывает особой нежностью и блаженством. Любуюсь мужественным профилем Самсонова, угольно-чёрными ресницами. Сердце наполняется теплом, я не удерживаюсь и осторожно касаюсь кончиками пальцев колючей щеки.

— Люблю тебя… — произношу, думая, что он не слышит.

— Я тебя тоже, — отвечает Кирилл с закрытыми глазами. — Сильно.

Мы лениво валяемся в постели и разговариваем о будущем. Впервые. Строим предположения, какого пола родится наш ребёнок и на кого он будет похож. А ещё перебираем имена. Знаю, что загадывать нельзя! Я уже научена горьким опытом… Но так хочется!

Договариваемся, что если родится девочка, то назовёт Кирилл, а если мальчик — я. Пока понятия не имею как. Есть у меня на примете два имени, но, чёрт возьми, как же тяжело подбирать, чтобы было созвучно с отчеством Кириллович!

— Я голодная, — заявляю Самсонову. — У тебя есть какие-нибудь продукты в холодильнике?

— Есть. Лежи, я сам приготовлю.

— Ох, ничего себе. Быть беременной мне определённо нравится!