Свое время

В общем времени, в общем пространстве осуществить данный приятный процесс гораздо легче, нежели нам с необходимостью синхронизации, выхода в особые отсеки Всеобщего и прочих ритуальных танцев. (Спрашиваешь, откуда я, в моем возрасте, в курсе дела?.. врешь, настоящий Женька, скромник и, по-моему, девственник, ни за что такого бы не спросил.) И что из этого следует?

Что их уже много.

Те, кто уходили за Крамером, были жалкой горсткой, кап­лей в море, статистической погрешностью. Но с тех пор (а как прикажете обойтись без абсолютных хронокатегорий?) они размножались как кролики. А мы — наоборот.

Проследить хотя бы на примере моей, гм, если можно так выразиться, семьи. Мой сын родился еще… в общем, тогда все было совсем по-другому, и он не показатель, да и не хочется мне об этом сейчас говорить. Элизу они с тогдашней женой завели только потому, что я уже координировал миллионы и мог заложить резервное эквонакопление на ее будущий хронос; многие ли могли себе такое позволить? Игар же появился на свет в сытые, зажиточные времена, когда на фоне общей эквостабильности прокатилась сетевой волной мода на детей, на младенческие мордашки в окне коммуникации. Насколько мне известно, с тех пор эта мода больше не возвращалась. И никто не ностальгирует по ней.

Новые люди почти не рождаются, зато старые, хе-хе, почти не умирают. Это замечательно — равновесие, баланс. Если не сравнивать с плебс-кварталом, население которого растет в геометрической прогрессии. К их услугам огромные пространства, в сущности, все, что осталось за пределами хронопокрытия, наращивать площади которого дорого и нерентабельно. И насколько широко так называемый плебс там освоился и расселился, не знает никто.

Плебс-квартал — чистая условность. Его нет в сети — и потому как бы нет вообще. В самом начале, еще при Крамере, их, конечно, пытались отслеживать. По всей тогдашней периферии были понатыканы камеры, и специальный сетевой канал транслировал в реальном режиме экзотическую жизнь коллективных людей. Первое время это вызывало любопытство, все более сдержанное — ничего там, по большому счету, не происходило такого, ради чего стоило бы лишний раз синхронизироваться по Абсолютным часам, — и вскоре не интересовало уже никого. Канал прикрыли за отсутствием трафика… Или по другим причинам?

Нужно выяснить, работают ли еще эти камеры — и куда транслируют. В конце концов, службы хронобезопасности должны тщательно контролировать плебс-квартал. Скорее всего, это секретная информация — но она должна стать моей, поскольку речь идет о моих экво. Это раз. Во-вторых, насколько известно даже мне, эстетикой плебс-квартала увле­кается одна из маргинальных молодежных субкультур, вполне вероятно, что они даже совершают туда реальные вылазки; да-да, мой непутевый правнук Игар был бы сейчас как нельзя кстати. Надо узнать у Лизки, дал ли он уже о себе знать: от нервов женщины обычно ускоряются сверх всякой меры, и пока я пил кофе, она вполне могла прожить недели две, если не больше.

Ага. У меня как раз коммуникация. Элиза?

Черный неопределяемый квадрат.

«Это Аластер Морли. Вы отследили эквопоток, господин Сун?»

«Доброе утро».

Хамов надо ставить на место. Жаль, что я не успел собрать нужную информацию до того, как нарисовался этот тип. Впрочем, неплохо уже то, что он, похоже, синхронизировал свои настройки по моим. В этот раз я не ускорюсь ни на секунду.

«Надеюсь, что доброе. Расщепление было? На каком этапе?»

Снисхожу:

«На входе в эквонакопитель».

«А дальше?»

«Что дальше? Территория плебс-квартала не отображена в сети, и вы об этом прекрасно знаете».

Кажется, я излишне брюзглив: маскировочный образ старика-ворчуна или, как ни грустно признавать, вторая, а может, уже и единственная натура? В любом случае необходимо держать себя в руках. Не отчитываться перед ним, а брать по максимуму все, что он может предложить мне.

«Что ж вы сразу не сказали, что не владеете кодом доступа?»

В этот раз он не балуется фильтрами, но пренебрежение сквозит в каждом слове, в каждом символе его сообщения. Огрызаюсь:

«Я законопослушный гражданин».

Отправив сообщение, понимаю, что без интонационного фильтра оно выглядит жалкой попыткой оправдаться. Неважно. Пускай понимает как хочет.

«Мы предоставим вам код».

«И что потом?»

Он мог подумать, будто я прошу дальнейших указаний. Однако считывает мой резкий и непродуманный мессидж еще превратнее — ему кажется, что я пытаюсь торговаться. Меня дергает нервным смешком, когда приходит его ответ:

«А чего бы вы хотели, господин Сун?»

Вариантов ровно два. Либо потребовать, чтобы он убирался… либо чего-нибудь еще. Пару миллиардов экво? Вечной молодости и власти над миром?