Свод (СИ)

Знай русский сотник, находившийся в это время в здании о том, что его сотня не досчитывается уже целой дюжины бойцов, думается, он отнёсся бы с должным вниманием к сообщению о том, что во дворе появился какой-то умалишённый с саблей. А так, не придав этому никакого значения, он только усмехнулся, да отправил запыхавшегося посыльного обратно с приказом: «приколоть дурака да повесить у ворот».

На ступеньках у входа в замок Свода задержали двое. Эти, в отличие от встречавшихся ему ранее, очень неплохо умели обращаться со своим оружием, да и с тактикой боя были знакомы не понаслышке. Ричи стал отходить. Его целенаправленно вгоняли в угол.

Спасение пришло справа. Оттуда, пытаясь непременно тыкнуть в грудь своего противника отточенными сулицами[3], навалились какие-то неучи. Свод просто поднырнул к ним под копья и тут же замертво положил на землю сразу троих. Путь к отступлению был открыт, но вот беда, у Ричи не было задачи отступать.

Теперь он ясно понимал, что ничего общего с карой правосудия этот разношёрстный сброд, грабящий панский замок не имеет, и входящему в боевой ритм пирату теперь оставалась только главное — найти Войну, живого или мёртвого.

На порог замка выбежал какой-то крепкий телом вояка в красном кафтане с обшитым галуном лацканом. Он что-то отчаянно крикнул толпящимся вокруг Свода людям, показывая жестами, как следует обойти его и прикончить. Что тут поделаешь, к жарким словам военного они были глухи и жесты опытного мастера читали с трудом. В отличие от них, Ричи имел опыт в части чтения подобных жестов, а потому пока противники перегруппировывались, он исхитрился убить ещё двоих.

Вот зазевался ещё один, ещё, ещё, а вот стразу двое не разобрались кому нападать первым. …Все они бездыханно легли на землю под тяжестью смертельных ран.

«Удар! — ликовал про себя Ричи. — Другой! И вот так! Хо-го, парни, отнимайте ещё…! Ну, — судорожно рассуждал он, ловко вывёртываясь и из повторного кольца окружения, — это ненадолго. Скоро они сообразят, что перед ними не столичный сибарит[4]и тогда меня окружат те, кто хорошо умеет обращаться с оружием. Наверняка, есть тут и такие, и тогда, …тогда мне придётся плохо».

Свод сморщился от боли. Давая волю мыслям, он значительно потерял в реакции, и один из тех двоих, которых он только что отправил к праотцам, перед тем, как получить смертельный удар, умудрился-таки полоснуть его по спине.

В районе правой лопатки отдалось неприятной прохладой, значит, на самом деле зацепили серьёзно. Взбешённый Ричи тут же бросился мстить за собственную пролитую кровь и легко приговорил ещё одного панского грабителя, прежде чем многолюдное кольцо стало расширяться и отступать. Судя по всему, кто-то из командиров дал им приказ опустить оружие.

Бой прекратился. Ошарашенные расхитители панского добра с горечью взирали на остывающие трупы едва ли не четвёртой части своего разношёрстного войска. «Да разве ж может человек так драться?» — спрашивали они себя.

Меж тем с высокого порога замка к кольцу своих людей медленно спустился Простов. Он видел только половину схватки, но и того ему хватило, чтобы убедиться в том, что тот, о ком ему сообщили как о полоумном, обращается с саблей как сам бог. О чём тут говорить? Умалишённый не смог бы так легко менять в нападении руки и так же, без особых усилий чередовать целые каскады вольт[5], о которых царский сотник даже не слышал.

— Кто ты…? — Едва только, расступилось кольцо бойцов, стараясь говорить, как можно твёрже, спросил Простов. — Чего тебе надо, чёртов рубака, — выругался Степан, тихо прикидывая в уме, что далеко не запредельными видимыми стараниями пришлого, его боевая сотня сократилась на целую четверть. — Это сколько ж ты людей положил? И всё неведомо за что…

Незнакомец внимательно вслушивался в слова сотника и молчал. Тогда Степан не удержался и дал волю чувствам:

— Я тебя спрашиваю, …за что хлопцев порубил?!

Фигура чужака была напряжена:

— Мней треба пан Война. — Сухо ответил он.

Простов, услышав чужую речь, тут же поостыл и насторожился:

— Ты, из каких краёв, парень?

— Мени треба пан Война, — упрямо талдычил иностранец.

— Да ускакал твой Война, понимаешь? Да и тебе бы самое время за ним, …да куда ж теперь…? — Степан окинул тяжёлым взглядом панский двор, заваленный трупами его людей. А вы! — Рявкнул вдруг Простов на потупившихся бойцов своей сотни, обступивших чужака кольцом, — ну, дурачьё, надо же? Хо-ро-ши-и. Неужели трудно было сообразить, что перед вами не пахарь бородатый, только-только от сохи? Отошли бы, да и утыкали бы как ежа этого молодца из луков!

— Пазови да мней пан Война, — уже куда как злее и менее сдержанно в который раз повторил незнакомец.

Степан набычился:

— Кончить тебя, — хмуро сказал он, себе под нос, — и дело с концом. Где Базыль? Хмы-ы-за!

— Зарубил он его, — отозвался кто-то из-за спины, — во-он лежит под Стёпкой Кривай…

— Война!!! — вскричал вдруг иностранец и, окончательно потеряв терпение, снова бросился в драку. — Мистер Война!!! — Вопил он, обращаясь к панским окнам.