Свод небес

Марфа даже собралась уехать из пансионата. В спешке она стала собирать чемодан, без разбору бросая в него вещи, пока случайно не задела вазу с цветами, стоявшую на столике, и та не разбилась на десятки осколков. Острый этот звук несколько умерил ее горячность, и Марфа замерла, посмотрела на разбитую вазу и цветы, что, рассыпанные на полу, напоминали ей о чем-то трагичном, несчастливом, оставила свое бессмысленное занятие, решив, что следовать побуждениям, продиктованным неумением управлять собственными эмоциями, было бы безрассудно, переоделась, спустилась вниз, часто при этом оглядываясь и в то же время стараясь не встречаться ни с кем глазами, вышла из пансионата и направилась в сосновый парк.

Быстро смеркалось. На аллеях загорались желтые цилиндрообразные колпаки фонарей. Недалеко от берега озера светилась терраса, где постепенно собирались музыканты, которые, как это часто бывало здесь, намеревались встретить наступающую ночь ласковыми звуками музыки. Кое-где по аллеям прогуливались постояльцы пансионата, фигуры всех двигались ровно, шаги их были прямы и неспешны, поэтому Марфа скоро успокоилась – хромой девушки нигде не было видно. Первая волна потрясения от встречи с Мелюхиным (который, кстати, не успел узнать Марфу, потому как она, опрокинув чашку с кофе, тут же поднялась из-за столика и ушла из ресторана через выход с самой веранды, минуя возможность быть замеченной Мелюхиным в состоянии крайнего удивления и смущения) улеглась в ней, и теперь, даже если бы ей снова представился случай встретиться с ним – а Марфа не сомневалась в том, что так или иначе ей все же придется столкнуться с ним, – Марфа считала себя способной поздороваться с Мелюхиным приветливо и сдержанно, как со старым и не очень близким знакомым.

Марфа опустилась на скамейку и со вздохом откинулась на деревянную спинку. Ей вдруг стало страшно. Сумерки, сгущавшиеся среди стволов и мохнатых макушек, показались ей тенью набежавших туч. И в самом деле, подняв голову, Марфа рассмотрела на посеревшем небе темные сгустки облаков. Ветер, накануне резвившийся по долинам, теперь уже не был игриво-насмешлив, а дул с какой-то пугающей, грозной силой. И даже днем, когда солнце освещало все вокруг своим ярким, всеобличающим светом, ветер был свиреп и гневен, а теперь, облаченный в мантию тьмы, он стал еще более зловещ и тревожен, и Марфе казалось, что в роще отчаянно ликует неведомая сила, заставлявшая жалобно и мучительно вскрикивать непокорные сосны, что безнадежно воздевали свои заостренные кисти к помутневшему небу и проносившимся по нему облакам, будто в стремлении умолить их об избавлении от тягости возложенного на них бремени. Но облака пробегали мимо, а сосны продолжали отчаянно биться в мольбах, а ветер, срывавший иглы, торжествующе шипел и посвистывал, порывами налетая на парк.

Про себя Марфа неустанно повторяла только пять слов: надо же было такому случиться. Под «таким» она подразумевала встречу с человеком, которого когда-то единственного желала видеть, а теперь единственного видеть не хотела, в месте, где вероятность этой встречи была чудовищно мала. И вот она произошла – о воля случая! – и Марфа часто вздыхала, и на выдохе изредка с ее губ слетало едва слышно: «Надо же…»

Со стороны озера до места, где сидела Марфа, урывками стали доноситься звуки музыки, приносимые ветром. Марфа невольно прислушалась, безотчетно пытаясь угадать, что играют, но разобрать было невозможно, и в ней мгновенно поднялась волна раздражения. Она обернулась на звуки, с укором взглянув на подсвеченную террасу. Сквозь частые сосновые стволы ей трудно было рассмотреть собравшихся у террасы постояльцев пансионата, но взгляд Марфы почти сразу наткнулся на изогнувшуюся, будто в бессилии, фигуру, уже знакомую ей, – фигуру девушки с тростью. Марфа развернулась на скамейке вполоборота и сощурила глаза, потому как порывы ветра, в самом парке бывшие хотя и не такими сильными, как в кронах сосен, несколько сушили их.

Девушка была одна. Она стояла не у самой террасы, а чуть в стороне, и, опершись на трость, смотрела на играющих на террасе музыкантов. Помимо нее, у террасы собралось еще несколько человек, спустившихся, вероятно, к ужину или вернувшихся из очередного тура, но все они не задерживались надолго у террасы. А девушка стояла, не шелохнувшись, вытянув шею и будто впитывая каждый звук устремленным к музыкантам лицом.

Некоторое время Марфа наблюдала за ней, ожидая с минуты на минуту увидеть знакомую фигуру ее спутника. Но фигура все не появлялась, а на улице становилось зябко, и Марфа решила вернуться в пансионат.

Она поднялась по ступеням веранды и уже вошла в небольшой холл первого этажа особняка, когда вдруг вспомнила, что забыла на скамейке ключи от своего номера. С досадой поджав губы, Марфа развернулась на каблуках и направилась обратно в парк.

Навстречу Марфе поднималась от озера небольшая группа людей – возможно, вернувшиеся из пешего похода в горы туристы. Марфа увидела проводника, и та, узнав Марфу, кивнула ей в знак приветствия. Марфа ответила тем же.