Свободу мозгу! Что сковывает наш мозг и как вырвать его из тисков, в которых он оказался

Но я совершенно точно уверен, что мудрость не входит в круг его интересов. Она как бы исключена из системы народного образования. В большинстве богатых и развитых стран только лишь в необязательном выпускном классе вводят курс отжившей свой век философии, причем полученные знания невозможно применить на практике. Преподают историю философии, но даже не упоминают о любви к мудрости, о ее поисках, о ее независимости от суждений других. Наша цивилизация не учит познанию самого себя, потому что это подрывает ее устои, ведь мудрец в принципе не нуждается в системе и идет по жизни вне кабалы условностей. Он, как Диоген, скажет Александру Македонскому: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце!» — и этим доказывает бесполезность системы, которая учит обходиться без них. Система — всего лишь сумма человеческих эго, тогда как философия — смерть эго и, в конце концов, смерть ее самой.

Еще одна проблема знаний в том, что, когда мы ими овладеваем[254], они усиливают наше эго. Но только если речь не идет о познании самого себя и мудрости. А она уверяет, что никакое создание человечества не может быть выше его самого и ни одно из них не заслуживает, чтобы ради него мы доводили человечество до умопомешательства. Очень странно видеть, как наша цивилизация недовольно хмурится, отказываясь производить инструмент, позволяющий превзойти самое себя, то есть — мудрость, и увлеченно создает механизм саморазрушения: науку без совести, прославляя это как большую добродетель.

Как гласит афоризм, «Умник решит проблему, которая никогда бы не возникла у мудреца»[255]. У нас имеются груды книг по нейронауке и ее применению в разных областях, от политики и экономики до искусства и юриспруденции, включая менеджмент, маркетинг, войну и т. д., но кто хотя бы упоминает в них о нейромудрости? Никто.

Мы заявили о себе как о Homo sapiens sapiens, буквально «человек разумный разумный» или «разумный среди разумных». Любой Homo, который не является sapiens, — это отклонение[256]. Все, пожертвовавшие своей человеческой природой ради чего-то, кроме разумности, могут либо насильственно отвергнуть разум и защитить свою зону комфорта, либо отказаться от этой зоны, чтобы служить истине. Увы, человек в девяноста девяти случаях из ста предпочтет истине покой и безопасность.

В этой книге во главу угла я ставлю простоту, ясность и великую мудрость. Такую, как провозгласил Чарли Чаплин в его «Диктаторе» и которую мы отказываемся признать:

«Наши знания сделали нас циничными, наш интеллект — грубыми и злыми. Мы слишком много думаем и почти ничего не чувствуем. Но ведь мы не механизмы и нуждаемся в человечности, причем даже в большей степени, чем в интеллекте, мы нуждаемся в доброте и ласке».

Глава 3 Нейромиметизм

Читаем свои нервы вместо того, чтобы жечь их

Есть течение, которое красной нитью пройдет через весь XXI век: это биомиметизм[257]. Оно охватывает философию, науку, технику, политику, экономику, прикладные искусства и несет в себе одно-единственное послание: природа — это библиотека, читайте ее содержимое, а не сжигайте дотла. Своими корнями оно уходит в традицию, уже известную в эпоху Возрождения[258] и зародившуюся во времена Сократа и его последователей: Аристотель относил мудрость к изучению природы.

Биолог Жанин Бениус является матерью современного биомиметизма как научного направления, охватывающего технологии биомиметики, бионики, биоинспирации[259], а «экономический» биомиметизм, кроме того, вдохновил на создание таких течений, как «Синяя экономика» (Гюнтер Паули), «Циркулярная экономика» (Элен МакАртур) и «От колыбели до колыбели» (Уолтер Стахель, Майкл Браунгарт, Уильям Макдонах и др.) Во всех этих случаях лозунг один: «Не природа должна производить как наши заводы, а наши заводы должны подстраиваться под природу». И не только потому, что с моральной точки зрения это лучшее, что мы можем сделать, но и потому, что такой подход более выгоден и экономичен как для индивидуума, так и для общества в целом.

По своей сути эта книга является манифестом не нейроэргономики, а нейромиметизма. Так как нейроэргономика, как и любая другая наука, безразлична к морали, ее можно использовать как во зло, так и во благо. Чтобы понять, куда может завести любая технология, идет ли речь о ядерной физике, искусственном интеллекте, нанотехнологиях, биотехнологиях или нейротехнологиях, следует задать себе всего лишь один вопрос: «Кто кому служит?» Если технология служит человечеству, то все в порядке. А если человечество служит технологии, то нет ничего хуже.