Свободный полет. Беседы и эссе

— Я вообще очень люблю это «мужское начало», как ты говоришь. Мне нравится, когда оно присутствует в женщине. Потому что тогда она лишена каких-то мелких капризиков, каких-то вот таких моментов: «Я не могу встать в шесть утра, потому что я буду плохо себя чувствовать к вечеру». В начале карьеры меня это просто бесило, я думала: ну какая глупость, о чем вы говорите? Люди в войну жили, люди землю пахали. А потом поняла, что просто люди разные, надо быть терпимее. Но мне очень симпатичны те, кто готов рисковать в профессии. Знаешь, когда мы выпускали «Фигаро», Женя Миронов сильно заболел, несколько раз терял сознание за кулисами, мы его поднимали, и он выходил на сцену. Вот этот героизм мне очень симпатичен. Мне кажется, что в таком случае человек не на работу ходит, а просто живет этой жизнью, что гораздо честнее.

— Нас во многом формирует воспитание, которое мы получаем в детстве.

— Это точно. Ты знаешь, своих детей я обнимаю, целую тысячу раз в день, но у меня иногда включается такой момент: что, ты не можешь сделать уроки? как?! Я будто сравниваю их с собой, а я в восемь лет могла уже делать всё. Могла приготовить, могла постирать, сама ездила в школу. Понятно, что сейчас время другое, что это не Псков, а Москва, тут другая ситуация. Но все-таки… После того как дочки всё это о моем детстве узнали — я им рассказывала, — я вдруг однажды проснулась и вижу, как Аня, старшая, сама себе яичницу готовит. Это было так трогательно! Конечно, я им много чего о себе рассказываю. Говорю: «Послушайте, да мы в восемь лет с Петушковой уже схемы жизненные придумывали». (Смеется.) В восемь лет мы уже ходили на дискотеку, мы уже научились родителям вешать лапшу на уши, что мы в библиотеке, а сами на дневной дискотеке в ДК. Мы уже знали, как лучше списать. Я всегда хорошо училась, но и со списыванием проблем не было. Мы уже какие-то школьные праздники сами организовывали. Я была капитаном школьной команды КВН. Нам повезло, потому что в период, когда мы росли (конец 90-х — начало 2000-х), у нас в Пскове был комитет по делам молодежи, который все школы заразил КВНом. Это была целая тусовка. У нас были дебаты, очень крутая игра, что-то типа сегодняшних баттлов. Или же мы уезжали в какой-нибудь заброшенный лагерь, где устраивались творческие вечера, концерты. Вот это на меня совершенно точно повлияло, там я встретила миллион талантливых людей, музыкантов, поэтов, просто сумасшедших компьютерщиков.

— Твоя творческая натура пробивалась наружу всё время.

— Наверное. Вообще маме я на самом деле очень благодарна. Если бы она хоть раз в жизни сказала мне, что я должна стать актрисой, я никогда бы не стала актрисой. Если бы меня к чему-то принуждали — например, «поезжай в Москву», — я бы ни за что не поехала в Москву. Я поступала наперекор. А однажды — кажется, классе в пятом — я получила тройку, что было вообще редкостью. Так вот мама мне сказала: «Знаешь, давай так: вот тебе дневник, вот моя подпись. Расписывайся сама в своем дневнике, ты ответственный человек — как чувствуешь, так и учись». Сначала было как-то странно, непонятно очень, я не знала, как реагировать на это, а сейчас понимаю, какая моя мама умница. Я поняла тогда, что такое ответственность за свои поступки.

— В твоих отношениях с детьми действует та же схема?

— Нет-нет, каждый раз я думаю, что так не смогу. Вот взять и переложить ответственность на ребенка. Во-первых, страшно, во-вторых, я такой человек… иногда сама себя бешу… мне надо всё проконтролировать. Всё, всех. Это не только дома касается, это касается и работы, театров, которых на сегодняшний день в моей жизни три: в первую очередь, конечно, Театр наций, а еще Театр на Малой Бронной и Центр Мейерхольда. Мне обязательно нужно проверить все пиар-службы, как они работают, правильно ли они работают. (Смеется.) Правильно ли билеты продаются? Доносят ли до людей информацию, что это особенный спектакль? С другой стороны, конечно, иногда меня это саму просто задалбливает, думаю: ну зачем ты всё контролируешь, есть масса людей, которые это прекрасно сделают и без тебя.

— Ты просто очень обязательный человек, Юля.

— Меня иногда спрашивают, хотела бы я чему-то еще научиться. Как только я начинаю это озвучивать, у меня разрывается мозг, потому что на самом деле я очень многому хотела бы научиться.

— Например?

— Я бы ужасно хотела научиться играть на фортепиано, выучить в совершенстве английский язык, я хотела бы наконец начать хорошо водить машину, хотела бы ходить на танцы, позаниматься у балетного станка… Я бы ужасно хотела пройти какой-нибудь курс искусствоведения, например в Лондоне. Я, безусловно, не так мало знаю, но у меня всё равно есть ощущение какого-то пробела, я очень часто встречаю людей, которые умнее меня, начитаннее, образованнее.