Свободен (СИ)

          После больницы, он непривычно много думал. Думал о Юрце, о Димуле, о себе. И хотя приступ сняли и красивая врач, беседовавшая с мамой при выписке, уверила, что больше такого никогда не повторится, но каждый вздох вечерами, на своей родной кровати, всё равно давался ему с трудом, казалось, что в грудь натолкали камней и они давили, распирали изнутри, когда он вспоминал, как обошёлся со своим единственным другом... и слёзы, стоящие в его глазах. Первые дни дома Игорь нередко плакал перед сном: так тяжело ему никогда не было за всю его детскую жизнь. "Так было надо!" – он малодушно утешал себя. У него в ушах ещё звенели слова Юрца. И он решил, что больше никогда... что он всё сделает, чтобы...

          С самого начала на семейном, в то время исключительно женском совете было решено, что в детский сад, в этот рассадник болезней, мальчика не отдадут: Игорёк с рождения был не слишком крепким ребёнком. Дома он и здоровье своё сбережёт – в школе оно ему пригодится, и к первому классу сможет лучше подготовиться. Мать и бабушка – педагог в прошлом, смогут дать ему всё, что нужно. Папа? Такого человека в жизни мальчика не случилось.

          И вот, первого сентября, сжимая в руках не по росту огромный букет из гладиолусов, Игорь шёл в школу. Шею уже успел натереть жёсткий воротничок новенькой рубашки, цветы постоянно заваливались то в одну, то в другую сторону, но мальчик не обращал на это внимания. Он шёл не просто в первый класс, маленький человечек шёл в школу становиться мужчиной: там-то ему помогут, всё объяснят, мама ведь ему говорила, что в школе можно узнать ответы на все-все вопросы. Он не хотел, чтобы над ним смеялись, чтобы обзывали, чтобы в ответ на каждое его слово, как в больнице, шипели ужасное слово – "бойко-о-от", заставляющее маленькое сердечко трепетать от боли и страха.

          Я пришёл гораздо раньше, чем нужно было. Пришёл специально. Хотелось посидеть одному, подумать. Занял место за столиком у огромного окна. Я сидел на возвышении, очень близко к стеклу – словно в витрине. Никогда не любил повышенного внимания к своей персоне, не рвался быть на виду, а тут почему-то сел и начал пристально изучать всех проходящих мимо. Сегодня хотелось делать всё по-другому, так, как никогда ещё.

          "Как товар – выставлен на всеобщее обозрение..." – пришло в голову.