Свобода выбора фатальна

– Постараюсь… – она хотела что-то сказать Брагину, очень-очень важное, но только устало и грациозно махнула рукой, как-нибудь после. – Постараюсь…

На крыльце старинного дома в тени златоглавых деревьев их поджидали Гиви, Ваха, Петрович, Гарик вместе с неразлучной троицей американских профессоров-экспертов, державшихся обособленной кучкой с заметной холодностью, если даже не вызывающей надменностью. Представляя хорошо знакомых американских профессоров, Петрович на великолепном английском сделал все возможное и невозможное, чтобы растопить ледок недоверия и холода. Может, его врожденное нагловатое остроумие сыграло свою роль, может, хорошее впечатление, которое произвел на них докладчик, точнее, его доклад с демонстрацией программ, только на пышной парадной лестнице холод и надменность с американцев, как рукой сняло.

Петрович шепнул в ухо Брагину на лестнице, когда американцы оживленно переговаривались с очаровательной ассистенткой русского профессора:

– Все путем, старик… Коротко обменялись мнениями при фирмачах… Все ок, официальное заключение они предоставят сегодня-завтра, а по существу, заключение будет исключительно положительное и оптимистическое для ключевых инвесторов…

– А ты – как?

– Мое мнение особое, я ведь хуже их знаю рынок программ, систем автоматизированного проектирования, зато отвечаю за доводку… Помнишь такое словечко знаковое в наши старые добрые времена – внедрение… Ведь понятия «внедрения» или имплантации подразумевает сопротивление чужеродной среды, а когда среда не чужеродная, а родная, то это уже не внедрение по сути, возможно, адаптация… Гиви уже определил, что в ряд ведущих американских фирм и компаний юго-восточной Азии через меня это внедрение, точнее, адаптация, будет реализовываться… Гиви с Вахой в их холдинг включают одно совместное американо-российское предприятие с филиалами в Москве и в Долине для плотного взаимодействия с фирмами Америки, юго-восточной Азии, возможно, Западной Европы, – вот и для меня теплое местечко открывается… Так что светлые перспективы – тип-топ…

– И что, действительно хорошие перспективы открываются по-твоему?.. Или есть подводные течения?

– Подводные течения есть везде, даже там, где отродясь воды не видели, шума воды не слышали… Только и там течения разные, вредные и зловредные есть… – осторожно двусмысленно ответил Петрович. – Вот американцев, особенно таких, как я, натурализовавшихся, многие у вас тут бьют за то, мол, почвы у них нет, в этом их слабость, даже бессилие, беда… Правильно, беда с теми, кто на свой пик в жизни вышел в другой земле, в другой стране, на другой, так сказать, почве… А у меня пика вот здесь, на этой почве не было, перевал даже не достигнут… Может быть, у меня, как, впрочем, и у тебя, Евгений, все впереди?..

– Особенно после «Негров», Петрович…

– Именно так, особенно после твоих «Негров», Евгений Михайлович… – его глаза блестели радостью. – Так в чем же дело?.. Вперед и вверх – а там… Ведь это наши горы, они помогут нам… Помнишь Владимира Семеновича?..

– Помню…

– Вот и я помню и чту… С твоим покойным другом Юрием не удалось американцам дело провернуть, зато с тобой все будет тип-топ…

Брагину бы именно здесь остановиться и обратиться к Петровичу со стандартными в подобных случаях словами – «А вот с этого места поподробнее… Особенно насчет покойника Юрки» – но они уже были на верхних ступеньках парадной лестницы. Двери роскошных апартаментов были распахнуты, оттуда струилась музыка, вкусно пахло какими-то яствами. Но от первой накладки у Брагина заныло в сердце: «При чем здесь Юрка? Может, причина его самоубийства кроется в тайне, в которую он, Брагин, не был посвящен? И почему в предсмертной записке Брагину были странные и неожиданные слова прощения? Простить – за что?».

Глава 43

У Гиви с Вахой уже были гости. Кроме знакомых Брагину молодчиков, которых он видел в вагоне-ресторане, в громадной, отделанной под дерево гостиной – вокруг стола с винами и закусками под зажженной люстрой стояло в ожидании пиршества несколько празднично одетых мужчин и женщин. Острым глазом постороннего наблюдателя, Брагин оценил, что здесь нет участников конференции, даже председателя и членов оргкомитета. Да отборные яства были доставлены сюда не из столовой, а из дорогого восточного ресторана «Мерабо» с изысканной грузинской кухней в самом начале гурзуфской набережной, у причала.

Улучив момент, атлет Ваха что-то шепнул Гиви. Потом подошел в уголок огромной залы к Лере и Брагину. Он церемонно поцеловал руку Лере, обменялся крепким мужским рукопожатием с Брагиным и сказал, глядя цепким взглядом сначала прямо в переносицу Леры, потом так же прямо в переносицу Брагина:

– Не стесняйтесь. Будьте не званными гостями, а настоящими хозяевами жизни здесь будьте. Собрались здесь не просто так – от делать нечего. Возникло желание отметить грандиозный успех презентера и его очаровательной ассистентки. А раз возникло желание, его надо непременно удовлетворить… Все беды в нашем подлунном мире от неудовлетворенного желания… Не правда, Лера?