Свобода выбора фатальна

– Меня… Меня кликал и поносил – меня, седую суку… Но у меня нет желания второй раз откликаться и давать ему милостыню. Видели, как он швырял мелочь в негодовании от количества поданной ему милостыни… Возможно, ему показалось мало. Но последние 50 баксов для командированного во Фриско русского профессора с зарплатой 250 баксов в месяц, давать маргиналу в виде «чаевых» неизвестно за что как-то не с руки…

«Шериф» с нескрываемым любопытством выслушал Брагина, видя до этого своими собственными глазами полёт и звяканье швыряемых в его сторону мелких монеток, и с долей невольного уважения бывалого аборигена этих мест, не удивляющегося местным нравам, притершегося в этой жизни ко всяким правилам и беспорядкам, окинул взглядом с ног до головы Брагина. И глядя глаза в глаза, выдохнул вопрос в сторону прекратившего вопить, онемевшего, застывшего, но малость оживающего во время этого короткого обмена фразами негра:

– Что, достал маргинал?.. Испортил настроение?..

Брагин неопределенно махнул рукой и выдохнул:

– Ничего… Пустяки… Все – о`кей…

На что «шериф» выдал несколько своих ободряющих сентенций и афоризмов, смысл которых заключался в следующем. Вам, иностранцам, русским и прочим гостям Фриско, из тьмутаракани, не следует со своей колокольни строго судить и, тем более, осуждать что-либо происходящее в этом бесподобном городе. Фриско – это самый гениальный расовый коктейль на белом свете. Все его ингредиенты, включая маргинальные, создают неповторимый аромат, терпкий удивительный вкус этого дьявольского коктейля. Именно в этом дьявольском коктейле смешения рас и народов Фриско его жители научились все же быть достаточно лояльными друг к другу, приведенными под общий знаменатель какого ни есть, но законопослушания и взаимоуважения. Научились жить вместе, сосуществовать, притираться в притирке особенностей и странностей рас и национальностей… В этом что-то есть – сосуществовать и даже взаимодействовать со своими смешными и несмешными особенностями, наивными изюминками и странностями, толерантно выскальзывать из множества конфликтных и взрывных ситуаций; причем толерантность, которой пронизан весь бесподобный Фриско, была бы похерена, случись подобные вашим конфликты и недоразумения в другом месте земли… Сила и красота Фриско в том, что даже маргиналы города достают высоко летающих летчиков по-особому… Вон, даже этот черный хмырь на перекрестке побукал, пообзывал матом, пошвырял монетками – и захлопнется, а где-нибудь в Гарлеме или Бронксе перо в бок вставил бы летчику, если что не так по его разумению, если его чем достали… Самые счастливые люди на земле – это здесь во Фриско, потому что у каждого маргинала есть шанс выкарабкаться и никого не задеть рядом, а пока он ходит с сумой маргинала, его юродство вместе с законопослушанием вызывает если не уважение, то понимание. Нет, Фриско – все же гениальный дьявольский коктейль… Если бы Фриско не было вообще на земле, его надо было бы непременнно придумать…

Брагин оставил без комментариев прочитанную ему лекцию о здешних нравах, лишь про себя изумился – причем здесь летчики?.. Маргиналы налицо, но высоко летающие летчики?.. Почему-то подумал о себе нынешнем, случайном, залетном госте в этом Фриско – «Какой я там летчик, тем более высоко летающий?.. Или пора и мне взлетать?.. Нечего ползать и пресмыкаться». Брагин тяжело вздохнул и даже попытался сострить:

– Может, мне извиниться перед обиженным афроамериканцем за свое столь малое подаяние, оскорбившее его высокие чувства бродяги своим количеством?

Но настоящий американец есть всегда и воистину американец, считающий, что на земле нет места лучше и благословенней, чем его Америка, что любой американец на несколько порядков выше любого иноземца, только потому, что именно здесь больше всего ценится свобода и уважение к деньгам… Вроде бы утешил, успокоил, но пропустил мимо ушей ироническое замечание обиженного русского насчет своего дополнительного извинения в идиотской конфликтной ситуации по поводу денег. Спокойно, с улыбочкой кивнул в сторону только что оравшего, проклинавшего маргинала-негра:

– Вроде успокоился черный орун… Но не уходит, дьявол, ждет дьявольского объяснения…

Брагин понял, что «шериф» – также с американским юмором, незлобиво подкалывает русского, пойдет тот или не пойдет выяснять отношения с негром, раз тот обозвал его – за дело или не за дело – это другой вопрос, но обозвал «Grey fucking bitch». Брагин улыбнулся, вынул из кармана банкноту в 50 баксов, показал ее «шерифу», спрятал ее снова в бумажник и сказал тому:

– Пойду, извинюсь и предложу афроамериканцу 50 баксов, чтобы миром уладить межнациональный конфликт, коли тому милостыня мелочью показалась излишне оскорбительной…

Он не сделал и двух шагов со сжатыми кулаками в сторону примолкшего черного нахала, как «шериф» догнал его и взял Брагина твердо под локоть, предлагая помощь в улаживании уличного конфликта:

– Я с вами за компанию – не возражаете?..

– Окей… – буркнул Брагин