Свобода выбора фатальна

Тогда в морском лагере «Витязь», на Дивноморской базе Таганрогского радиотехнического института под Геленджиком в таком же теплом роскошном сентябре проводилась международная конференция по интеллектуальным системам автоматизированного проектирования в электронике и вычислительных системах. Были времена, когда докладчиков и слушателей сюда приезжало за сотню, а то за две. В тот год все было как-то камерно и по-семейному, без излишней помпы – «слоновника» докладчиков и слушателей не было и не предвиделось. Какой «слоновник» исследователей, когда всю вузовскую и академическую науку давно подкармливают по остаточному принципу, а в остатке остаются на все, про все только «рожки да ножки». Немногочисленные пленарные и секционные заседания проходили в крохотной библиотеке лагеря. Все семинаристы друг друга знали, как облупленные, и все наперечет, по пальцам… А тут перед самым закрытием конференции, на доклад Брагина приходит совсем юная, никому неизвестная девица – с ногами от ушей, в обтягивающих бедра шортиках, маечке, обнажающей проколотый пирсингом пупок, и бейсболке… И даже задает докладчику вполне профессиональные интересные вопросы, а потом втягивает профессора в острейшую научную дискуссию. Семинаристы с облупленными носами ахают, охают от восторга, кто оттого, что маститого профессора чуть в лужу «культурно и нежно» не посадили, а кто от самого бурного непредсказуемого процесса разгоревшегося спора, какого здесь давно не слыхивали.

Девицу просят представиться, конечно, не за наглость наехать своими вопросами на докладчика, втянуть известного доктора, профессора в жаркую дискуссию без оглядки на степени и звания. И тогда Брагин, как каменный морской утес, принявший на себя первый удар зеленой волны в брызгах и гуде разгоравшегося шторма, впервые с удивлением услышал ее имя. Зеленоглазая волна имела имя и фамилию, причем носила фамилию хорошо известного Брагину, умершего еще в советские времена профессора-математика. И эта залетная волна, оказывается, уже окончила три курса мехмата МГУ, была и явно «в теме» и доклада, и прикладных вопросов. К тому же эта зеленоглазая волна, вместо того чтобы приступить к занятиям на четвертом курсе университета, приехала на две сентябрьские недели бархатного сезона в межвузовский пансионат рядом с «Витязем».

Редко такие экземпляры студенческого и даже аспирантского и преподавательского разлива встречалось по жизни Брагину чуть ли за четверть века участия его в подобных научных конференциях, семинарах. Студентка по льготной профкомовской путевке приехала на заслуженный отдых в пансионат, где московский Физтех имел определенную квоту для своих студентов и преподавателей. Потом выяснилось, что у Леры была путёвка от Физтеха, которую достала дочери её мать, профессор математики МФТИ. Вместо того, чтобы на пляже греться, Лера пришла слушать заинтересовавший ее доклад Брагина по теме своей исследовательской работы. Брагин спросил схлестнувшуюся с ним в споре зеленоглазую волну, мол, откуда та узнала про семинар по САПР и тему его доклада. Спросил со скрытой иронией, обращенной не столько к иногородним семинаристам, а больше к сотрудникам и аспирантам организаторов конференции. Ибо тех с солнечного пляжа удалось выманить только тем, что выступает их известный московский коллега, специально из воспитательных соображений подстроивший свое выступление в последний день заседаний. Ответ студентки был прост: случайно прочитала название доклада на двери их столовой, когда приходила в гости к подруге.

«Все бы так вдумчиво, внимательно и целенаправленно читали, – буркнул тогда Брагин, без всякого желания читать нравоучения, – все бы имели таких хороших подруг и друзей здесь, было бы больше пользы для интеллектуального развития личности и всего научного сообщества, работающего а сфере высоких технологий».

Но делать было нечего. Обычно перед обедом научные дискуссии семинаристов имели обыкновение продолжаться на пляже. И Брагин широким жестом пригласил всех желающих пройти из душной библиотеки на берег моря – и там в купальных костюмах продолжить дискуссию. И только здесь на общем пляже «Витязя» и пансионата Брагин неожиданно для себя понял, что он уже несколько раз видел эту зеленоглазку и может попасть с ней в двусмысленное положение.

Вот в чем было дело… Был ближний, буквально рядом с «Витязем» и пансионатом пляж и был дальний, в полутора-двух километрах от «Витязя» – для нудистов, «натуристов», с чарующим названием «Голубая бездна». Так вот Брагин видел зеленоглазку и на дальнем пляже, и на ближнем, на первом – в полном неглиже, на втором – «топлес». Всего-то их было, раз, два и обчелся на ближнем пляже, загорелых пляжных девиц – «топлес» – предпочитающих загорать без лифчика и держащихся малость особняком от остальных, ведущих себя индифферентно и надменно по отношению к мужскому обществу. И одной из таких девиц была Лера.