Свобода выбора

Еще подошел один мальчик, этого Нелепин в свое время и не заметил, подошел поприветствовал императора:

— Ну как же, как же — знаю! Прадедушка с прабабушкой рассказывали! Когда я был во-о-от такой! — показал руками чуть пошире своих плеч.

А другой, с начинающимися усиками, которого мама уговорила еще и завтра, 15.VII.95, прийти в приемную комиссию, а сегодня, 14.VII, еще подумать по поводу выбора специальности, — тот сказал:

— Вот уж кончу по стали, вот уж открою свою фирму, тогда возьму этого в эту фирму. Агентом по снабжению возьму. Будет престижно!

И опять император не обиделся, он смотрел на мальчиков и девочек с интересом.

Однако Нелепин все равно подумал: императору нужна другая обстановка. Подумав так, он сказал:

— Вот так история, Ваше Величество!

— История?! — вздрогнул император и очень изменился в лице. — Нет-нет, Мы не благоволим. Уж лучше здесь, гораздо лучше, чем в истории!

Тут Нелепин, придерживая Его Величество за локоть, подвел его к окну приемной комиссии и предложил посмотреть ужасный пейзаж, простирающийся на задворках Института стали и сплавов.

Император спросил:

— Что такое?

— А это, Ваше Величество, это современность… Одно из проявлений современности.

Император посмотрел, подумал и спросил Нелепина:

— Что самое характерное для нынешней России? Как Россия называет нынешнее десятилетие?

— Нынешнее? Нынешнее называется перестройкой.

— Как-как? Снова «пере»? Да не может этого быть! Уже конец века — и все еще «пере»? Вы, любезный, не перепутали чего?

— Вполне может быть — напутал! — согласился Нелепин. — Как будто бы нет, а вдруг да и да?

— Это хорошо, что признались! Очень хорошо! Мы всегда и неизменно ценили в людях это качество — честность! В полном к вам доверии должен сказать — с Нами тоже случалось! Мы тоже путали времена…

*

Ей-богу, сюжет складывался заново!

Заново и в таком примерно виде: 1) От суда императора Николая Второго освободить. 2) Поселить императора Николая Второго в студенческом общежитии Института стали и сплавов. 3) Предположительно определить сюжет так: «Записки Императора Николая Второго в бытность Его в студенческом общежитии Института стали и сплавов».

*

Что значит фантазия — всегда выручит! При любой погоде, при любой свободе выбора найдет свое место!

Неужели у Нелепина отлегло от сердца? Почему-то не верилось…

ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Однофамильцы Повесть

Жизней у Бахметьева К. Н. было множество, все разные, но суммы они не составили, если же нет суммы — ради чего анализировать частности?

Был он пионером — одна частность, комсомольцем — другая, членом сперва ВКП(б), потом КПСС — частность третья. Воевал, был военнопленным и заключенным, женатым, вдовым и разведенным, всего не перечесть — ну и что? Был-то он был, но чем-то, чем должен был стать. Не стал. А что было, то прошло. И не столько запоминалось, как был, зато как не стал, в памяти оставалось.

Вот он еще молодой, командует в должности зам. начальника цеха (начальник больше трудился по партлинии) на заводе «Молот и серп». Там же его, Бахметьева К. Н., из партии в первый раз вычистили — систематическое невыполнение производственного плана. А тут же и война, харьковский котел. За недостатком кадров он командует взводом и ротой (в роте семь человек).

В партии восстановлен, но опять отступление, он ранен разрывным. Его нашли, кажется, в лесу. Нашли и вылечили. Во Владимире вылечили, после стали разбираться — почему под Харьковом бежал, а не наступал? («За Родину, за Сталина»?!). Не шпион ли он, не дезертир ли? Разобраться не успели, снова на фронт — рядовым и беспартийным. Рядовым-беспартийным Бахметьев К. Н. воевал чуть-чуть не полный год, и опять случилось: попал к немцам в плен. В один лагерь, в другой лагерь, а когда его освобождали свои — в нем живого веса было 29, 5 кг. При том, что рост 172 см.

Кости и те таяли, а когда он прощупывал их в прежних размерах — удивлялся: не может быть! Освобожденного из плена Бахметьева повезли опять же в госпиталь, из госпиталя выписали и снова судить суровым судом — зачем сдавался в немецкий плен? Дали семь лет подземной Воркуты. Тут уж он словчил — умолчал о своем среднем образовании, за среднее прибавляли два, за высшее — еще два года. Семь он отбыл от звонка до звонка, рубал воркутинский полярный уголек, а когда вышел из-под земли, встретился ему по харьковскому котлу политрук. Политруки тоже разные бывали, этот человеком оказался (при том, что в большом каком-то штабе состоял), раскопал документы: Бахметьев К. Н. был, оказывается, представлен к Герою. Если не к Герою, так к Ленину, как пить дать! Еще выяснилось: семь лет подземной Воркуты было ошибкой. Выяснилось, что в немецких лагерях, при живом весе 29, 5 кг, он, беспартийный, вел партийную агитацию.

Явился Никита Сергеевич Хрущев, Бахметьева К. Н. восстановили в партии, дали Красную звездочку, персональную пенсию. Жизнь вошла в какую-то колею, в которой и катилась до перестройки. И даже до ноября 1990 года.