Свистопляска

— Нет, ошибаетесь. Безгранична на этом свете лишь человеческая глупость. Впрочем, тут, думаю, замешаны одинаково и жадность, и глупость. Я себе это так представляю: побуждаемые тем и другим, они решили ограбить собственную шайку, одновременно запутав в это дело Болека, подставить его, понимаете? Вцепятся в него негодяи — куда подевал сокровища? А Болек им не скажет, ведь он никуда их не девал. Вот его и пристукнут. Может, открыто, может, организуют смерть в катастрофе.., а удобнее всего, если Болек утонет. Удобнее для других негодяев, тогда можно предположить, что сокровища утонули вместе с нйм.

Майор опять похвалил меня.

— Прекрасные идеи приходят вам в голову, пани Иоанна. Негодяям следовало бы непременно с пани проконсультироваться. Мы в принципе уже давно следим за ними, да что толку? Вот только сейчас появились кое-какие шансы... Готово, желаете сесть на него или поплавать?

— Давайте посидим, в воде неудобно беседовать... А вы сами этим делом интересуетесь?

— Не стану возражать. Скажите, я не очень похож на полицейского?

— Если не прицепите пушку на видное место, никто и не подумает.

— Исключено, пушки у меня с собой нет. Беседовали мы тепло и непринужденно, но особой словоохотливостью майор не отличался. Однако и не скрывал некоторых своих познаний о членах мафии, во всяком случае, на простые вопросы давал простые и четкие ответы.

Так, например, мне хотелось знать:

— Идиот или законченный мерзавец?

— Идиот. Выбран именно из-за своей тупости.

— Трусливый кретин или беспринципный подонок?

— Беспринципный подонок.

— ?

— Хитрая, расчетливая сволочь.

— А этот?

— Просто законченная свинья.

Сидя на самой толстой части матраса, я уперлась локтями в поднятые колени, положила подбородок на скрещенные ладони и уставилась в морскую даль. Господи, смилуйся над этой страной, какие люди ею управляют!

— А если бы, — начала я с надеждой в голосе, — а если бы прижать кого-нибудь из сильных мира сего? Не знаю только, кого лучше. Генерального прокурора? Министра внутренних дел? А может, замминистра достаточно? Председателя Высшего суда? Сейм? В конце концов, заседания Сейма происходят открыто, вон, даже по телевизору транслируют. Не могут же они поставить на голосование вопрос — преследовать убийцу или отпустить его на все четыре стороны? Хотя что я говорю, ещё как могут, вон какие предложения проходят — волосы дыбом становятся, вряд ли что их скомпрометирует... Ну, предположим, вы знаете, кого именно следует прижать. Так отловить мерзавца, если он такой скользкий и не найдется законного основания вытащить его на свет Божий, втихую заняться подонком, есть же у него жена, дети?.. Пригрозить серьезно, вдруг подействует и он выдаст нужное распоряжение.

Майор, открывая за моей спиной бутылку с пивом, поинтересовался:

— Пани предлагает мне лично этим заняться?

— Не обязательно. Нанять веселых хлопцев.

— Ага, превосходная идея — мне собрать шайку террористов. Мы и так страдаем от терроризма, по всему миру сейчас эта проблема выходит на первый план. Итак, вы предлагаете с преступниками бороться преступным путем?

— Если другим нельзя...

— Может, другой найдется. Я же сказал вам — появились шансы. И хватит разговоров о политике.

Оставив в покое морские просторы, я повернулась к собеседнику. Моя надежда приняла несколько иной характер.

— Ну так что? — нетерпеливо спросила я. — Сейчас, когда вы уже обо всем знаете...

— А где доказательства? Хотя бы заполучить показания этих людей в письменном виде. И Гжеляк хорош... Вы могли бы исправить это упущение? Да, да, именно вы, ему ничего не скажут. Насколько я понял, есть люди, готовые дать показания. Девушка из «Пеликана», Колодзей, рыбаки... Кто еще? Кельнер, швейцар. Способны вы получить показания за их подписью?

— Попытаться во всяком случае могу.

— Попытайтесь. Для собственного удовольствия, ибо официально дело закрыто. Сбежавшего рыбака я постараюсь разыскать сам, по блату, так сказать. Почему на этом пляже так мало народа?

— Ведь здесь же не живут местные, нет домов, значит, нет и курортников. Оживленно лишь тогда, когда приезжает какой-нибудь детский или молодежный лагерь, разбивают палатки. Сейчас их тоже нет, одни нудисты. Вон те кирпичные бараки, видите?.. — остались от пограничников, и бункер тоже. Бараки используют рыбаки, лебедку здесь установили, вытаскивают на берег свои лодки и катера. А до человеческого жилья отсюда в любой конец пять километров, редко какие отдыхающие добираются, хотя в самой Крынице пляжи переполнены. Ночью тут, наверное, и вовсе никого нет, даже сторожа.

— Уверен, что нет.

— Почему вы так уверены, пан майор?

— А как вы думаете, когда привели в негодность канат? Средь бела дня, при свидетелях?

Чуть ли не с нежностью поглядев на майора, я порадовалась — как хорошо, что появился среди нас профессионал высокого класса. Вот, сразу ему приходят в голову умные мысли. А теперь проверит людей, станет ясно, кто есть кто...