Свинцовый бриз

— Хороший дом. Даже не знаю, как у нас доверенность от новой хозяйки оказалась. Но если доверенность есть, можно жить, да?

— Надоело по тайге скитаться, на юга потянуло?

— В тайге наш главный дом. В тайге золото… Заметь, я ничего такого тебе не предлагаю. И жена твоя говорила, и сам я знаю, дел с тобой лучше не иметь. Просто оставь нас в покое.

— А как же старушка?

— Какая старушка?

— А которой ты мешок на голову надел.

— Старушка может меня опознать?

— Вряд ли.

— Тогда какие проблемы?

— Нехорошо бабушек обижать.

— Это был кто-то другой. И ты с этим согласен.

— А если нет?

— Если не успокоишься, мы уйдем. Как будто нас здесь и не было… А здесь останется выжженная земля. Ты меня понимаешь? — В голосе Питона звенел металл.

Игнат его понимал. Питон даже не станет похищать Лену. И с Игнатом не станет церемониться. Их просто расстреляют, в собственном доме, а потом сожгут. И его, и Лену, и Любу. И мать с отцом могут пострадать. Он знал, как жестоко поступали бандиты Ульяна с неугодными в тайге. Целые поселки дотла выгорали. И ничего, никто за это не ответил. И Питон без проблем уйдет в свою тайгу, попробуй его там отыщи. Да и кто будет этим заниматься, если, можно сказать, сгорела целая страна со всеми республиками?

— На тебя на самом деле ничего нет, — со скрипом выдавил Игнат.

— Ну вот видишь.

— Но может появиться.

— Может быть, а может и не быть.

— Если появится, пеняй на себя.

— Мы хорошие. Мы даже ствол тебе вернем… Ствол давай! — потребовал Питон.

А его дружок нажал на спусковой крючок, вхолостую провернув барабан револьвера.

— Баран, там реально патрон! — толкнул его Питон.

— Ну, больше не буду!

— Будешь. Если ствол не отдаст.

Игнат не стал пытать судьбу, вынул из кобуры «ПМ», запасную обойму, разрядил пистолет и отдал бандитам оба магазина.

— Пистолет не отдам. Можешь стрелять.

— Я же говорю, мы готовы к компромиссам. И ты давай, не ломайся!

Чабанов тоже отдал только патроны, бандиты забрали обоймы и быстро вышли из машины. Чабанов дернулся, собираясь преследовать их, но Игнат осадил его:

— После драки кулаками не машут! — Он смотрел в зеркало заднего вида, но бандиты уже растворились в темноте.

Баштан хоть и вор, но так не наглел, жену Игната не похищал, ствол к голове не приставлял. А ульяновские бандиты и раньше считались отморозками, а сейчас они вовсе ничего не боятся, хотя и пытаются соблюдать видимость приличия. Сначала действие, потом предупреждение, а если Игнат не поймет, его не станет. И Питону все это сойдет с рук.

— Да драка какая-то исподтишка, — скривился Чабанов.

— И в спину, — кивнул Игнат.

— Это они вашу жену похищали? — Виталий скорее утверждал, чем спрашивал.

— Потому что знают, где искать мою жену… И твою…

— А мы не знаем, где их жены, — процедил сквозь зубы опер.

— А если узнаем?… Это не наш метод…

— Нашими методами руки хорошо связывать.

— Наши методы медленные. Но верные… Не будем торопиться, Виталик. Будем наблюдать. А однажды спустимся с горы…

— Хотелось бы! — оживился Чабанов.

— Коллектив у нас дружный, сплоченный…

Игнат знал, что говорил. Может, и попали они в ловушку, но ребята из отделения следили за Макаркой, вели его, нарабатывали навыки. И районное начальство с пониманием относилось к инициативе начальника поселкового отделения, не трогало его и даже помогало.

Нет, не отступит Игнат, он всего лишь вернется на исходные позиции и будет наблюдать. А как только против Питона появятся улики, прихлопнет его со всей бандой. Не договаривался он с этой сволочью ни о чем и договариваться не собирается.

Глава 13

Все-таки развалился Союз, все-таки сложил президент свои полномочия. Но небо на землю не рухнуло, и на улице холоднее не стало. Даже потеплело немного. Тучи ушли за горизонт, небо расчистилось, солнце хоть и не такое большое, как летом, но светит ярко. Даже море не штормит. И все же из трубы поднимается дымок, а из дома выходит Макаркин. Из дома на улице Репина. Игнат как чувствовал, что сюда нужно зайти.

— А-а, товарищ начальник! — открывая калитку, расплылся в улыбке бандит.

— А чего не убегаешь? — спросил Игнат, плечом отталкивая его в сторону.

— А с чего это?

— Вдруг на тебя труп повесили.

— Чей?

— Ну, может, ты старателя какого-то убил.

— Зря стараетесь. Нет на мне ничего… Ну а если белыми нитками шить будешь… — хищно сощурился Макаркин.

— Тогда что? — Игнат смерил его взглядом.

— Чай будешь? Хороший чай, цейлонский!..

Игнат сделал вид, что не услышал. Дернул за ручку двери, но открыть ее не смог.

— Так хозяйская же половина! — хитро улыбнулся Макаркин.

— А ты не хозяин?

— Так жить где-то ж надо.

— Ты же не скульптор — горбатого лепить. Ты бандит. И дом этот на ваши бандитские деньги куплен. Где Горлова?

— Какая Горлова?

Игнат прошел на вторую половину дома, заглянул в одну комнату, другую. Чистота, порядок, гирлянда наискосок через помещение натянута, ни одной пустой бутылки на полу, а полных — целых две, армянский коньяк и молдавский «Белый Аист», обе на столе.

— Даму ждешь? — спросил Игнат.

— Может, и жду.

— Горлову?

— Достал ты своей Горловой! — Макаркин мило улыбался, нагло глядя на Игната. — Не знаю такую!