Свинцовая орда

— Во-первых, потому что надо посмотреть, что там осталось от дома. Там Хельга с братом в подвале, в конце концов. И второе, для тебя лично. Ты не забыл, где наши документы?

Славик охнул.

— А как мы их теперь найдем? — простонал он.

— Слава, не дури мне голову! Там стены кирпичные. Их огонь не возьмет. А я помню, от какой стены и под каким углом мы зарыли коробку. Надо отрыть обязательно.

— Стас, — подал голос Алексей. — Там скважины во дворе я точно не видел.

— Но где-то же брали они воду? Не покупали же? Или правда покупали? Может, там водовозка приходила?

Леха не торопился отвечать. Я помнил, что он иногда заикается, когда торопится что-то сказать, и подумал, что Леха просто собирается с силами.

— Стас, они воду в колонке брали. На улице. Я ее там видел лично. Сам.

— О черт! — воскликнул я и потому, что наступил босой ногой на что-то острое, и потому, что информация была крайне неприятной.

— Нам нельзя к колонке, — сказал я, остановившись.

— Почему?

— Потому что тогда эта колонка однозначно на много-много дворов вокруг. Другого источника воды, видимо, нет. Значит, сейчас там наверняка будут люди. Вряд ли узбеки. Скорее, киргизы. Хотя нам разницы, в общем-то… Хрен редьки… Короче, мы, без штанов, русские… Понятно?

— Да ясно, Стас. Но что делать-то? Пить хочется…

— Слушайте. Человек без воды неделю может прожить. Нам до такой крайности, думаю, доходить не придется. Потерпим. Короче, сейчас главное — документы и подвал. Если будем прорываться, документы нам нужны позарез. Будем к нашим выходить.

— А кто тут наши? — со вздохом спросил Леха. — Есть такие разве?

— Тут несколько наших военных баз, — ответил я. — Только я точно не знаю, где они расположены. Мне помнится, что вроде бы где-то к северу отсюда. Надо идти на север. И тут еще вот что. Тут рядом узбекская граница. Я думаю, узбеки с той стороны должны сюда прийти.

— Так это же война?

— Славик, а то, что сейчас происходит в Оше — не война? — удивился я.

— Ну, война — это когда бомбят, танки там, артиллерия… Ну, тебе разве это объяснять?

— Ах, вот в каком ты смысле? Тогда да — пока не война. Но вполне возможно, скоро начнется. И если мы пойдем на запад, то можем нарваться на узбеков. Без документов нам точно хана. А с документами — еще есть шансы. Тем более что у нас наличных мало, зато есть карточки.

— А это тут при чем?

— Нас невозможно ограбить. Но мы можем заплатить, если доберемся до банкомата. А там, где работает банкомат, — нас вряд ли будут убивать. Маловероятно.

— А выбить с нас ПИН-код?

— А как они проверят, что мы им не соврали? — усмехнулся я.

— Логично, — протянул Славик. — Голова ты, Стас, я бы не допер.

— Хрень все это, — возразил нам обоим умный Леша. — Спросить ПИН-код, уйти с карточкой, а нас оставить дожидаться где-нибудь в подвале.

Он был прав, я расстроился. Славик тоже что-то пробурчал.

— Ладно, все, пошли дальше.

Мы с трудом перебрались через поваленный нами же забор из сетки-рабицы, а потом Славик вскрикнул.

— Тише ты! — цыкнул я на него.

— Мне по башке что-то стукнуло?

— Что?

— Сейчас.

Славик зашарил по земле и вскоре поднял что-то круглое.

— Стас, это яблоко. Блин, точно!

— Попробуй, может, это скороспелка какая?

Я услышал, как заработали Славкины челюсти.

— Точно, это яблоки. Почти спелые.

Мы с Лехой начали ощупывать деревья и нашли несколько плодов. Потом устроились под деревьями и с наслаждением съели свои находки. Вопрос с жаждой на время был отложен.

— Чего они здесь делят? Киргизы и узбеки, — задумчиво спросил Алексей. — Я их друг от друга не отличу.

— Ты и тутси с хуту не отличишь. А хуту тутси так резали, что миллион человек за несколько дней убили.

— Реально?

— Да, в девяносто четвертом. В Руанде. Я еще потом кино про это смотрел иностранное. Бельгийцы-миротворцы в штаны наложили и оружие сложили. Так им негры яйца отрезали и в рот забили. Гейропейцы они такие гейропейцы. Думали, если сдадут тех, кого охраняют, то все будет тип-топ. И обломались.

— А что Бельгия?

— Умылась Бельгия. Я же говорю, гейропейцы. Бог не фраер — он все видит!

Яблоки были кисловаты и свели мне рот, но это было терпимо. Все лучше, чем мучительная жажда.

Ну, вот и стена. Я хорошо помнил о проволоке и битом стекле на ее вершине. И помнил не только я.

— Слушай, Стас, — сказал Слава. — Давай, может, обойдем. Зайдем через ворота. Смотри, у соседей забор сгорел. Там пройти теперь можно.

— Ну ты и глазастый! Опасно, — ответил я. — Но я подумаю.

Лезть наверх отчаянно не хотелось: опять обдирать пальцы на руках, а теперь еще и на ногах… Я решил рискнуть.

— Хорошо. Пойдем вдоль стены до конца. Потом осмотримся и просочимся через ворота.