Свинцовая орда

Скажу честно, если бы у меня имелось хоть какое-то время подумать или я не был бы в таком диком стрессе от всего происходящего с нами, я, наверное, дал бы им уйти, а сам продолжил движение дальше. Но я был на таком взводе, что, прежде чем успел что-то обдумать, чисто автоматически срезал их очередью. Сначала стреляй — потом думай. Причем звука своих выстрелов я даже не услышал. В этот момент где-то там, параллельно нам, снова ожил проклятый БТР и заглушил их.

Больше вроде бы никого не было видно. Я благополучно добрался до намеченного мною деревца и дал условный сигнал своим друзьям. Они, пригнувшись, как под обстрелом, присоединились ко мне.

— Кто это был? — спросил меня Леха.

— Откуда я знаю? — огрызнулся я.

— Хозяева?

— Да ну на фиг! Какие хозяева? Хозяева удрали наверняка. Хозяева будут телик и мафон спасать?

— А! Ну да…

Мы задержались, а Славик уже нетерпеливо подпрыгивал на месте, желая идти вперед, и как можно быстрее. Мы двинулись дальше.

Следующий забор представлял собой сетку-рабицу. Новую и крупноячеистую. Забор как преграда, конечно, так себе. Но вот, как ни странно, преодолевать ее даже неприятнее, чем высокую кирпичную стену. Там хотя бы есть на что опереться. В молодости я прекрасно делал выход силой, и даже очень высокие кирпичные стены не являлись для меня серьезным препятствием. Рабица же гнется…

Однако Леха углядел своим цепким взглядом, что один из столбиков, на котором держалась сетка, слегка подгнил. Он начал бить в него ногами; я присоединился к нему. Понадобилось менее минуты, чтобы столбик переломился, завалился внутрь, и мы прямо пробежали по сетке — прыгать пришлось только в самом ее конце.

В этом дворе почти не было деревьев. Зато были такие могучие кусты смородины… За одним кустом мы все и поместились. Я напряженно просматривал пространство нового двора, а Леху попросил посматривать назад. Слава нетерпеливо топал ногами, как горячий боевой конь.

— Что ты сучишь ногами, как будто в сортир хочешь? — не удержался я от насмешки даже в такой момент.

— Да ну тебя, Стас! — ответил мне Славик. — Втравил меня в историю! Скажи спасибо, что я еще не обосрался.

— Спасибо!

Шум массы народа со стороны улицы заставил меня напрячься. Мне показалось, что толпа идет прямо сюда. И если они зайдут во двор… В этот двор и в тот, что остался за нами. Теперь я точно знаю, что чувствует карась, когда его поджаривают на сковородке.

Мы лихорадочно заметались. Леха первый заметил крышку люка в дальнем конце двора. Мы подбежали, дружно отодвинули тяжелую крышку… Вниз вели железные ступеньки, приваренные к внутренней боковине приличных размеров цистерны. Воняло оттуда ужасно, и маслянистая черная жидкость вызывала одновременно чувства страха и омерзения, но выхода у нас не было.

— Спускаемся, — приказал я.

— Туда?! — недоуменно вытаращился на меня Слава.

— Хочешь остаться на поверхности? Смерть посредством тумба-юмба?

Мы все знали этот неприличный анекдот, и Славик прекрасно понял, что я имею в виду. Он издал горлом некий клокочущий звук и послушно полез вниз, за ним отправился Леха, я шел последним и, используя все свои силы, подбадриваемый бушующим адреналином, сумел задвинуть крышку на место. Наступил полный мрак. Снизу послышался плеск.

— Я дно нащупал, — прошептал снизу Слава. — Тут по колено.

— По колено в дерьме, — зачем-то сказал Леха.

Тоже мне — Капитан Очевидность. Мы все стояли на самом дне этой довольно глубокой цистерны (интересно, где хозяин этого дома сумел стащить такое полезное имущество?), я держал автомат на плече. Конечно, если бы нас обнаружили, это был бы однозначный конец. Тогда можно было бы надеяться только на то, что нас убьют не сразу, а временно возьмут в плен. Но еще далеко не факт, что плен окажется лучше быстрой смерти.

— Всю жизнь мечтал по колено в дерьме стоять, — снова завел свою шарманку Алексей.

— Да хоть по горло, — ответил ему свирепым шепотом Славик, — главное, что живой. И говори тише, ради бога!

— Есть такая притча, — я не стал отмалчиваться. — Однажды замерзающий воробей упал на землю. Мимо шла корова, и ее лепешка упала на воробья. В дерьме он отогрелся и начал чирикать. Его услышала кошка, достала из лепешки, отмыла в ближайшей луже и съела. Мораль — не все, кто насрал на нас, — наши враги. И не все, кто вытащил из дерьма, друзья.

Леша промолчал. Мы все отчетливо слышали, как сверху, где-то совсем недалеко, беснуется толпа и взрывы дьявольского хохота перекрывают крики и вопли отчаяния. Теперь кто-то приближался к нам. Я изготовился к стрельбе. Сердце стучало у меня в груди как набат.

Но все обошлось. Этот кто-то потоптался сверху, наверное, принюхался, сморщил нос и ушел.

Я выдохнул. Напряжение медленно спадало. Я очень надеялся, что больше сюда никто не придет. Никого и не было.

Не знаю, сколько мы там стояли, замерев и прислушиваясь. В полной темноте, по колено в вонючей жидкости, задыхаясь от смрада — время тянулось бесконечно.

— Где твой мобильник, Слава? — прошептал я.

— Я его вместе с документами спрятал, — тихо ответил Славик, — дорогой, жалко.