Свинцовая метель Афгана

– Вы ошибаетесь. Я не стою в очереди за британской короной, я лишь верный слуга Ее Величества, – холодно ответил секонд-лейтенант. – Вы должны немедленно связаться с командованием британского контингента в Афганистане. И будете по достоинству награждены за спасение жизни британского офицера.

– Именно на это я и рассчитываю, – расплылся в улыбке Беким, показывая редкие желтые зубы. – Конечно, меня бы порадовало звание рыцаря, орден Подвязки и все такое прочее, но прежде всего и главным образом я рассчитываю на материальное вознаграждение. Как вы думаете, во сколько оценит королева Елизавета, ваша бабушка, вашу драгоценную жизнь? Думаю, сотню-другую миллионов фунтов стерлингов она ведь наскребет?

– Вы заблуждаетесь. Моя жизнь стоит не больше, чем жизнь любого подданного Ее Величества. Но и не меньше. В любом случае посягательство на мою жизнь не останется безнаказанным, поверьте.

– Ну что вы, принц! Вашей жизни пока ничего не угрожает. Я посягну на нее только в том случае, если не получу выкупа. Но, сдается мне, все будет хорошо для нас обоих.

Беким обернулся и щелкнул пальцами. К нему подбежали трое вооруженных афганцев, стоявших в отдалении. Он приказал им что-то на непонятном для лейтенанта языке. Выслушав приказ, афганцы подскочили к лейтенанту, повалили его на землю, а один закатал рукав рубашки на правой руке Томми.

Беким достал из пластмассовой коробки уже заправленный шприц и ввел лейтенанту в вену под локтевым сгибом какой-то раствор. Подождав секунд десять, албанец махнул рукой, и афганцы слезли с обмякшего тела рыжего англичанина.

– Отнесите его в фургон, – распорядился Беким.

И это было тотчас исполнено – афганцы заволокли лейтенанта в одну из фур с эмблемой Детского фонда UNISEF, закрыли засовом, а сверху повесили замок, ключ от которого один из подручных Бекима вручил ему с почтительным поклоном.

– Вот так, мой юный друг, вершится история, – сказал Беким Азизулло, который молча наблюдал за происходящим. – Впрочем, ты знаешь, как ни удивительно, я совсем не хочу попасть в анналы. Я не честолюбив. Главное – деньги. Все остальное – мишура.

– Какие анналы? – не понял Азизулло.

– До чего же ты необразован! Анналы – это то же самое, что газеты. Когда еще не было бумаги, новости писали на деревянных досках, покрытых гипсом, и выставляли их на всеобщее обозрение. А ты хочешь попасть в газеты, мой юный друг?

– Нет, я тоже не хочу в газеты, я просто хочу получить деньги, которые вы мне обещали дать за то, что я заманю этого рыжего в западню.

– Да, ну что ж, ты хорошо потрудился, – согласился албанец и достал из заднего кармана брюк толстый бумажник из крокодиловой кожи.

– Я сильно рискую. Если Насрулло узнает, мне не сносить головы, – сказал Азизулло, не сводя глаз с бумажника.

– А вот этого не бойся. Поверь мне, Насрулло тебе ничего не сможет сделать.

– Вам легко говорить. Если, конечно, вовремя исчезну из этих мест, то не сможет. Но мне надо позаботиться еще о сестре и племяннике. Мы должны уехать вместе.

– На какую сумму мы договаривались? – Беким неторопливо открыл бумажник, и Азизулло увидел краешек пачки стодолларовых купюр.

– Вы обещали три тысячи долларов, – робко напомнил юноша.

– Я всегда сдерживаю свои обещания. Ты же знаешь, в нашем торговом деле надо держать слово. Иначе кто тебе потом поверит?

– Вы правы, уважаемый Беким.

– На, возьми мой бумажник и отсчитай сам. – Беким протянул кошелек Азизулло и полез во внутренний карман своей жилетки. – Мне надо поговорить по телефону.

Азизулло осторожно взял бумажник и открыл его, не решаясь взять деньги. По его оценке, тут было никак не меньше двадцати тысяч долларов сотенными бумажками, и он замер, боясь прикоснуться к ним.

Беким достал из внутреннего кармана жилетки пистолет, но Азизулло, зачарованный видом открывшегося его глазам несметного богатства, не увидел этого. Последнее, что юноша видел в своей жизни, были стодолларовые бумажки – албанец выстрелил ему в голову.

Когда Азизулло рухнул на землю, Беким для надежности выстрелил ему в голову еще раз и забрал из рук мертвеца свой кошелек.

– Ну вот, мой юный друг, а ты не верил, – сказал албанец, высвобождая бумажник из цепких пальцев убитого. – Насрулло при всем желании уже ничего не сможет сделать тебе. Есть ситуации, когда и он бессилен. Извини, но ты же не хотел попасть в анналы. Все по-честному.

Беким спрятал бумажник в задний карман брюк и зашагал к своему джипу.

– Что случилось, Беким? – встревоженно спросил его Джозеф Дымковитц, который сидел в салоне автомобиля под охраной свирепого вида афганца с автоматом на груди. – Я слышал выстрелы. Хотел посмотреть, в чем дело, но охранник не выпустил меня из машины.

– И правильно сделал, Джозеф, что не выпустил. Он головой отвечает за твою безопасность и получил самые строгие указания на этот счет, – одобрил поведение охранника Беким.

– Но что же все-таки произошло? – недоумевал канадец, прикомандированный Детским фондом. – Мы простояли почти всю ночь… А сейчас эти выстрелы.