Свиньи во тьме

Еще раз полюбовавшись на себя в зеркало, я вышел из комнаты и направился по коридору в северо-западном направлении. Слева и справа от меня висели на вмурованных в стену крюках толстые гобелены с изображением героических сцен прошлого. Сцены баталий и поединков описывали славную, полную подвигов и приключений жизнь предков нынешнего Его Сиятельства графа Шерста Высокого.

Я задержался перед некоторыми гобеленами. Рыцари-бараны сражались с чудовищами, которых мне видеть еще не приходилось. Не знаю, была ли это лишь фантазия художника или нечто иное. Я присматривался к изображениям, но ничего знакомого не нашел. Тот, кто нарисовал эскиз для вышивки, надо признать, обладал недюжинным воображением.

Я прислушался. В коридоре, кроме меня, не было ни души. И, кажется, никто не следил. По крайней мере, тут негде было спрятаться.

Добравшись до поворота, я рассматривал гобелены еще какое-то время. Вправо и влево тянулся еще один коридор, с кучей дверей. Комнату, где находились мои парни, я уже знал. Из приоткрытой двери доносились смех и голоса. Чертополох пиликал на губной гармошке развеселый мотивчик.

Когда я вошел, все вскочили со своих мест. Вид моей формы, конечно, внушал почтение даже им, ко всему привыкшим свинам.

– Вольно. Не надо официоза. Сегодня мы наедимся его досыта, – сказал я.

На столике стояло вино и закуска. Салаты двадцати сортов, овощные и фруктовые. О существовании многих я раньше и не подозревал. Хорошо хоть, что королевские почести не исключают еду. Пегий и Полтинник занимались тем, что отдавали закускам дань.

Пышехвоста не было. Зная его привычки и характер, можно полагать, что сейчас он вынюхивает обстановку. Сиорий Мормышка устроился в кресле, потягивая вино и дымя трубкой с длинным мундштуком. Крыс наблюдал за происходящим из-под полуприкрытых век.

– Сколько вы уже здесь? – спросил я, подходя к столику, на котором стояли бутылки с вином.

– Полчаса примерно, – ответил Грязнуля. – Еле отбились от этих блюдолизов королевских.

– Не знал, что бараны так любят эти вонючие благовония, – проворчал Пегий, – это оскорбление для свина!

– Высшие круги – да, – заметил я, налив в стакан вина и выпив. Слишком сухое, на мой взгляд, и красное, но ничего, сойдет.

Я оглядел свою команду. Впечатляет. Даже на Чертополохе с его замашками непролазного деревенского дурня парадный мундир Бригады сидел как влитой. Словно Чертополох родился в нем. Отмытые, подстриженные и причесанные, свины выглядели совершенно иначе. Теперь в их присутствии не дохли мухи и не плакали дети. Пегий походил не на солдата, а на почтенного джентльмена или зажиточного купца, Грязнуля – на студента, Полтинник на прилежного ученого, возможно, даже астронома. Чтоб я сдох! А каким кажусь им я? Может быть, кем-то вроде неряшливого зеленщика. Я не стал выяснять. Форма шла всем. Так мы не выглядели даже когда устроили торжественный отъезд из Похлебки.

Сиорий Мормышка облачился в темно-серую гражданскую одежду. Сюртук, брюки, плащ и шапочку и пером. Ни дать ни взять странствующий менестрель.

Мне хотелось поговорить с ним на предмет того, что он думает о замке Горох и есть ли у него какие-нибудь мысли о происходящем.

Но в этот момент в комнате появился Барс Пышехвост. Разоделся он прямо как принц. Золотое шитье на кафтане, брюках и алом плаще. Шляпа с загнутым к тулье полем с левой стороны и раскидистое перо. Высокие ботфорты из дорогого сафьяна. На широкой перевязи висел меч, гарда у которого превышала все мои возможности. От подобной пошлости, заключенной во всяких золоченых завитульках, меня просто воротит. Пышехвост хочет сказать, что нашел себе настоящее боевое оружие?

Барсик снял шляпу и отвесил реверанс, отчего мои свины захохотали. Кот свернул глазами, расплывшись в улыбке.

– Ничего вы не понимаете, – сказал он, заметив мой взгляд. – Может быть, у меня больше не будет возможности состроить важную персону… Поэтому можете зубоскалить, мне все равно. Лично я намерен получать удовольствие от тусовки.

Пегий посоветовал коту записать все происходящее на бумагу, чтобы не забыть, когда он будет хвастаться своими похождениями перед папашей Беляночки. Свины, конечно, пронюхали о подробностях планов Пышехвоста на будущее. Шуточкам в последние дни не было конца. Не бросал камень в огород Барсика только Мормышка. Может быть, мысли о семье не позволяли ему похабничать по этому поводу.

Чтобы прекратить дискуссию насчет нарядов и здешних привычек, я отозвал кота в сторону. И дал знак Мормышке следовать за мной.

– Если кто-то напьется до церемонии, – предупредил я в дверях, – тот испытает на себе силу моего гнева. Мы будем представлять Свинскую Бригаду, а не сборище гуляк! Грязнуля, проследи за порядком.

Мне было далеко до Черного Свина, но я пытался быть на него похожим. Воображал, как бы он вел себя на моем месте.

Может, что-то и получилось. Парни поняли мою мысль. Мы пережили множество наших врагов, участвовали в бесчисленном количестве сражений, теряя собратьев, но пока еще ходим под солнцем. Не пристало нам терять лицо.