Свидетели Времени

— Его не здесь будут судить, — сказал Блевинс, отпирая дверь. — В середине следующей недели мы отвезем его в Норидж. Здесь мы больше привыкли к пьяным дебоширам, мелким кражам, мужьям, которые занимаются рукоприкладством время от времени и никак не поддаются, не хотят учиться на своих ошибках. А те убийцы, что за несколько лет появлялись, были сами так напуганы тем, что совершили, что не представляли угрозы окружающим. Но Уолш — другое дело. Этот человек опасен.

Когда Блевинс открыл дверь в камеру, они увидели Уолша, сидевшего на железной койке. На лице кровоподтек, руки и ноги скованы, кандалы соединяла тяжеленная цепь.

Он выжидающе посмотрел на полицейских. Блевинс сказал:

— Ты уже встречался с инспектором Ратлиджем. Чуть не сбил его с ног. На твоем месте я бы больше не пытался. Он из Лондона.

У Уолша на лице появилось удивление.

— Меня заберут в Лондон?

— Это зависит от твоего поведения. Инспектор хочет допросить тебя. По поводу смерти настоятеля.

Пользуясь замешательством Уолша, Ратлидж спросил его добродушно, как будто пытаясь завязать дружеский разговор:

— Вы когда-нибудь использовали помощника в своих представлениях?

Уолш удивленно поднял брови:

— У меня была одна женщина несколько недель назад. Взял, чтобы заставить молодых леди охотнее садиться на скамью. Они сначала смотрели, как Айрис на нее садится. Но это не помогло. А что вы хотите знать?

— Я подумал, что мужчина-помощник был бы полезнее, чтобы помогать грузить тяжелую скамью и всякие ваши реквизиты на повозку.

Уолш усмехнулся:

— Я могу поднять все сразу один, и вас в придачу. Снимите с меня кандалы, и я продемонстрирую. — Он поднял руки вверх, и тяжелая цепь звякнула, но ее вес не произвел на Силача впечатления.

Ратлидж улыбнулся в ответ:

— Тогда не понимаю, зачем вам понадобился еще кто-то для убийства священника. Это потруднее, чем справиться с несколькими лошадьми? Удивляет и тот факт, что для этой цели была выбрана женщина. Она могла вести наблюдение, но вряд ли остановила бы жертву на пути к дому. И как вы могли ее уговорить, ведь денег там было недостаточно и для одного.

Ухмылка пропала, Уолш сердито отозвался:

— Я никого не убивал, ни с помощью, ни без помощи! За исключением войны, где мне за это платили. Все полицейские глухие или вы просто плохо делаете свою работу?

Ратлидж спокойно продолжил:

— Вы купили себе новую повозку.

Он чувствовал за спиной закипавшего гневом Блевинса. Но его целью было вызвать Уолша на хвастовство, чтобы прояснить картину.

— На деньги, которые сэкономил на Айрис. Старая телега была трухлявой рухлядью, простояла в сарае все время, пока я был на войне. Надо было срочно менять.

— Если не вы убили отца Джеймса, то кто? Вы были тогда на ярмарке, не заметили кого-нибудь, кто хотел разжиться легкими деньгами?

— Карманников, вы имеете в виду? Их там двое было. Но констебль быстро их прогнал. Те, кто грабят дома, не ходят по церковным базарам, для них полно приглашений. Если надо выбрать цель для грабежа, то будьте любезны — они везде, на витринах магазинов, на столбах, на досках объявлений, все эти проклятые призывы к грабежу. Дело за малым — выбрать подходящий дом и подождать, когда хозяева куда-нибудь уедут.

— Мы обязательно примем к сведению ваши наблюдения, — пообещал Ратлидж. — Скажите, а где сейчас Айрис? Вы не подскажете нам, где ее найти, мы хотели бы ее расспросить об убийстве отца Джеймса.

Уолш пожал плечами:

— Может, в Лондоне. Откуда мне знать? Она не помогла делу, и я ее уволил. Она, конечно, не была от этого счастлива, но бизнес есть бизнес.

— Как ее полное имя?

— Айрис Кеннет, во всяком случае, она мне назвалась так. Может, это имя не настоящее. Она по профессии зазывала, знаете, из тех, что стоят перед шатром и уговаривают зайти. Работала до меня у предсказателя по имени Буонотти-Барнаби, так он себя называл. Итальянец, уехал домой, пошел воевать и не вернулся. Она была безработной, я ее и взял.

— Что ты пообещал ей, Уолш? — спросил Блевинс. — Что снова возьмешь на работу, если поможет? Или был кто-то еще, у кого был должок перед тобой?

В мощной груди Уолша заклокотало гулко, как в бочке. Звук означал хихиканье.

— Я должен был ей пообещать жениться, чтобы уговорить! Но я не из тех, кто женится! Пока, во всяком случае!

Закончив допрос Уолша, они вернулись в кабинет Блевинса.

— Его трудно понять. Но готов биться об заклад, что он виновен! — подытожил Блевинс. — Самоуверенный наглец!

— А как вы думаете, Айрис Кеннет была его сообщницей?

— Нет, след под кустом слишком велик для женщины.

— Это так. Но набитый тряпками носок башмака будет прекрасным отводом глаз. Женщина в мужских ботинках.

Блевинс, чувствуя, что такое простое дело вдруг раздувается до чудовищных размеров, сдался:

— Посмотрим, что Лондон нам ответит по поводу этой Айрис Кеннет.