– Я начинаю восхищаться этими кельтами. Чудные ребята! Традиции у них полны гуманизма и любви к ближнему. Небось их романтические боги, наряженные в звериные шкуры и вооруженные до зубов, обожали наблюдать за агонией умирающих под шелест тенистых дубрав и журчание магических ручьев. А вокруг сочно зеленели реликтовые папоротники и шумел орешник…
Астра смотрела на него во все глаза. Такого красноречия она не ожидала.
– А при чем тут вообще кельты? – заводился он.
– А при чем тут Хэллоуин? – не отступала она. – Почему древнейший из языческих праздников не только не канул в небытие, но возрождается и покоряет Америку, Европу, а теперь и Россию?
– Скажи еще про
– Я бы не апеллировала к психоанализу. По сравнению с возрастом
– Тебе надо было изучать историю религий, а не театральное искусство.
– Спасибо за совет. Непременно воспользуюсь! Начало уже положено.
Они сражались, как два фехтовальщика, отражая выпады и отбивая атаки с переменным успехом. Астра выдохлась первая.
– Чем мы занимаемся? – возмутилась она. – Вместо того чтобы искать Эльзу, устроили петушиный турнир.
– Не вижу необходимости кого-либо искать, – парировал Матвей. – Зачем тебе это нужно? Борисов ясно дал мне понять: в убийстве Марины тебя пока не подозревают, а пожар и смерть баронессы в Камышине признали несчастным случаем.
– Третья жертва неминуема. Я не хочу оказаться в петле.
– На тебя ни разу никто не покушался, заметь. Опасность существует только в твоем воображении.
– Ты уговариваешь меня или себя? Я упустила один эпизод из любительского фильма, которого ты так яростно критикуешь! – Глаза Астры метали молнии. – Усадьбу «Глинки». Тебя что-то пугает, и ты предпочитаешь прятать голову в песок.
Воинственный пыл Матвея угас после ее слов. Она попала в точку.
– Усадьба точно не имеет отношения к кельтам, – неуверенно пробормотал он.
– Зато тот, кто ее построил и поселился в ней, – Яков Брюс, – является их потомком. Его родословная ведется от короля Шотландии. А корни этого правителя…
Она замолчала. Иногда многоточие куда выразительнее точки.
Карелин долго прокашливался, прежде чем спросить:
– При чем здесь Брюс?
– Тебе виднее…