Свидание у Сциллы

Ребекка знала Мессинов долгие годы, работая еще во времена предка, и обладала хорошей памятью. Если есть человек, способный указать мне верный путь, то это только она. Но Ребекка сделала больше: она назвала мне фамилию – Пьер-Эжен Гено, не министр, но чиновник с высоким положением. И дала мне его адрес: улица Фельян-тинок, 12, в Нейи. И телефон.

– Я знала его еще во времена моей работы ассистенткой. Ну и работка была. Например, устраивать обеды предка. Я очень хорошо помню Гено. Марсель приглашал его в Сциллу каждый год в один и тот же день – 13 сентября. Какая память, а!

Но драгоценная информация досталась мне не даром: пришлось выслушать целый рассказ. Я снова вернулся в настоящее, в субботу, после обеда. Удрученная горем, Ребекка рассказала о том, чего я не знал. Венки, кортеж, протокол… Было из-за чего остаться без сил. В голосе слышалась неимоверная усталость. Похороны закончатся, время пройдет, и смерть Клауса станет фактом. Мало-помалу следы его жизни сотрутся. Даже Ребекка уже говорила о нем в прошедшем времени.

– Это был очень скрытный человек. Я думала, что хорошо его знаю, но, взявшись за биографию, обнаружила массу черных дыр. Он то появлялся, то исчезал. Отдельные годы абсолютно неизвестны. Вот после его журнала ты что-нибудь знаешь?

– «Все ужасно»?

– Да, после «Все ужасно». Сплошной туман. Куда он ездил, что видел? Настоящая головная боль. Немыслимо проследить. Я озаглавила так: «Таинственные годы». Что скажешь?

Я ответил, что ее идея мне кажется превосходной. Ребекка удивилась, узнав, что я тоже наткнулся на тайны Клауса. И та, что скрывалась в книге Мессина, не была единственной. Как и Ребекка, я ничего не знал о том, что происходило после закрытия журнала. Клаус отправился в кругосветное путешествие. Пока он гулял по свету, я заканчивал учебу, вытирая библиотечную пыль. Я воображал его птицей, а себя насекомым. Тибет, Китай, Куба… Клаус путешествовал тайно, скрывая места пребывания и скрываясь от людей. Издалека и нерегулярно он отправлял свои статьи окольными путями в журналы, и те боролись за право печатать их. Мне передавались гнев и возмущение Клауса, меня волновали его расследования, будоражившие умы кабинетных мыслителей. Он встряхивал нас, нарушая тишину и порядок. Клаус Хентц исчезал, потом снова появлялся в какой-нибудь стране, где его окутывали новые тайны. Чили, Гаити, Корея… Появлялись статьи. Взрывались бомбы. Рядовой интеллектуал не переставал волноваться.

– Я составила его биографию, как могла. Ты мог бы помочь мне, но телефон у тебя без конца занят!

Чем я мог помочь Ребекке? Клаус писал другим, мне – никогда. Я сам написал ему из ревности, решив отправить записку его родителям по адресу: улица Аполлинера, 3, Версаль. Адрес остался у меня со времен учебы в пансионе. Может, они давно переехали? Как-то я решил навестить их, но, подумал, отказался от этой мысли, Клаус этого не одобрил бы он не любил, когда вступают в контакт с его родными. Я отправил свою записку в один из журналов, публиковавших Клауса, и стал ждать. Ответ пришел вместе с материалом с Амазонки. Клаус рассказывал в статье о массовых убийствах индейцев, среди них у него были друзья. Бойня происходила на его глазах. Это напомнило ему о дорогих существах, о тех, кого он потерял и кого ему так не хватало. В постскриптуме Клаус просил передать всем, кто ему написал, что назначает встречу через месяц у воскресного экспресса. В указанный день я пришел на Версальский вокзал, к поезду на Алансон. С последним свистком появился Клаус, загорелый, худой и обросший.

– Что скажешь о моем послании? Замечательно, не так ли?

Прекрасно договорились. Прошло два года, и ни минуты опоздания!

Мы обнялись, и с тех пор наши отношения не прерывались. Между ним и мной больше не было зоны отчуждения и, кажется, секретов тоже. Но теперь он мертв, а я обнаружил три его слова: «Твоя тайна здесь». Эти слова открыли неизвестную, скрытую сторону жизни Клауса.

– Даже его смерть – загадка. – Ребекка выбрала другой путь, но пришла к тем же выводам.

– Ничего нового об угрозах?

– Каких угрозах?

– По поводу его книги.

Она рассердилась:

– Не уподобляйся Калин Семье. Весь этот цирк смешон!

– Ребекка… – Я замолчал, не зная, как рассказать ей о замечании Клауса на полях книги Мессина. – Думаешь, тайна… – начал я.

– Какая тайна?

Она заволновалась, но я тут же проговорил:

– Забудь. Скажи мне лучше, знала ли ты среди друзей Мессина министра по имени Пьер?

– Что сделал этот тип? Почему он вам всем понадобился? – удивилась Ребекка.

– Как это всем? – Меня прошиб пот.

– Клаус задавал мне тот же вопрос.

– Когда?

– Три месяца назад.

Я сделал, как мне казалось, потрясающее открытие, но опоздал на три месяца. Надо проанализировать все это спокойно, а сейчас надавить на Ребекку.

– Что ты ему ответила?

– То же, что и тебе. Его имя Пьер-Эжен Гено. Он не министр, а чиновник. По-моему, тебе нужен его адрес?

– Да.