Связующее звено

— Наша страна и еще одна в прошлом веке запускали в открытый космос корабли, проводили исследования. Искусственные спутники. Высаживали на Луну и Марс машины.

— Угу, — Дитер задумался. — Значит, вы колонизировали наш спутник? И еще одну планету?

— Нет, — уже в который раз повторил я.

— Шайсе! — выругался ростовщик. — А на кой это все тогда? Люди лучше не живут. Пространства для жизни больше не стало. Оно не стало более удобным.

— Я не знаю, — ответил я.

— Безумный мир. Просто безумный!

— И все же я по нему немного скучаю, — добавил я, внезапно ощутив настоящую тоску по собственному миру.

— Понятно, родина. Ладно, — немец похлопал меня по плечу. — Хорошо, что мы с тобой не такие безумцы. Просто только что выбрались из итальянского квартала, где нас могли порезать и оставить истекать кровью за то, что мы искали какую-то бабку.

— Абсолютно нормальная история, — кивнул я.

Мы пересекли реку, вовремя миновав путь следования небольшого грузового корабля. Тот обдал черным выхлопом мост, и кто-то из пешеходов, не успевших отскочить в сторону, закашлялся.

Второй ковровский мост были длиннее того, что строили к двухсотлетию города. Этот проходил над набережной и врезался глубже в застройку — даже два ряда домов разделял между собой.

Людей здесь сновало еще больше, и мы с Дитером остановились. Похоже, что ситуация повторялась — разве что мы были чуть ближе к цели.

— Где и кого мы будем спрашивать? — поинтересовался я у ростовщика. — Мы не знаем, кем он работает. Или работал. Едва ли он такая известная личность, что нам сразу скажут, где его стоит искать. И полиция тут не поможет — только привлечем ненужное внимание.

— Тогда по кабакам? — предложил Дитер.

— По кабакам, — со вздохом согласился я, понимая, что лучшего предложения за сегодня уже не поступит.

Глава 10. Изгнанник

Ходить по околофабричным кабакам в черных пальто — все равно что шутить на похоронах. Внимания будет предостаточно, но нежелание видеть такого гостя будет увеличиваться с каждой минутой.

Рабочие кварталы из-за особой специфики трудодней всегда полнились людьми. Посменный график, несмотря на предупреждения бабули Четти, соблюдался. Во всяком случае, будь здесь все так плохо, как она пыталась показать, работяг на улицах я бы не увидел вовсе.

Но наша проблема сохранялась. С нами не желали разговаривать, вежливо, а иногда и не очень, отмахиваясь. Завсегдатаи в кабаках уже были не в состоянии говорить, а персонал заведений и вовсе нас старательно игнорировал.

— Да что же за... — выругался Дитер, когда мы вышли уже, наверно, из десятого кабака. — Не может его никто не знать!

— А если он и правда затворник? — я пожал плечами. — Его выгнали, он ни с кем не общается. Зачем ему другие люди, когда он, вероятно, скучает по своей семье. Во всех смыслах, — добавил я и обернулся на итальянский квартал. И тут меня осенило. — А если и правда так?

— Думаешь, что Вани, который вместе с Тарасом занимался тоннами золота — сентиментальный засранец? — недоверчиво спросил Дитер, повернувшись вместе со мной в сторону противоположного берега реки. — Слабо верится.

— Но если так? Тебя тоже сентиментальным не назовешь, — прищурился я. — И все же твоя таверна носит название «Дохлый удильщик». Не говоря о том, что ты как-то раз упоминал о желании побывать на родине.

— Ладно, уговорил, — раздосадовано махнул рукой ростовщик, переложив набалдашник трости в другую ладонь. — Что тогда? Как нам его искать?

— Из кабаков нас почти что прогнали. И едва ли его там знают, — принялся рассуждать я. Несколько дней, проведенных вместе с Быковым оставили после себя кое-какой отпечаток. — Если допустить, что он и правда сентиментальный, то наверняка снял жилье с видом на место, где он когда-то жил.

— Звучит логично, но... — Дитер повернул голову так, что щелкнули позвонки: — Как думаешь, сколько здесь апартаментов?

Мы стояли посреди улицы, отделяющей прогулочную часть набережной от жилых домов. Если набережная была шириной не меньше двадцати метров и вдобавок возвышалась над рекой, то улица напоминала небольшой проезд и четко очерчивала длинный ряд четырехэтажных домов.

За ними, чуть выше по склону, расположился уже более рваный, с широкими пространствами внутренних двориков, ряд таких же четырехэтажек. Суммарно наш план поиска теперь включал десятков пять таких домов, в каждом из которых было от двух до четырех подъездов.

Идея сразу же показалась мне невыполнимой. Предстояло ее как-то упростить, потому что сотни квартир, из которых сдавались, быть может, от силы десять — да еще и переехал этот парень сюда не одну неделю назад.

— Слишком сложно, — согласился я. — А есть какие-нибудь конторы, которые занимаются сдачей жилья в аренду, посредники?

— Едва ли они помогли такому человеку, как Вани, — ростовщик покачал головой.

— Так что же, сдаемся?

— Конечно же, нет! — воскликнул ростовщик. — Идем!