Связка ключей. Тайная комната

В этом помещении было три прохода – один за спиной, другой справа и один перед нами, но два из них были полностью засыпаны. И засыпаны они были не только песком. Внутри песка угадывались обломки каменных блоков. Стены подземной камеры были относительно ровными. Никаких надписей. Странно, подумал я, у них обычно все стены исписаны. Я посмотрел на Бориса и двинулся вперед, к единственному свободному проходу.

– Погоди, – услышал я голос Бориса, – я пойду первым.

– Это совершенно не обязательно, – ситуация была стандартная – так было всегда, таков был уговор, но меня это с самого начала раздражало.

– Обязательно, – беззлобно ответил Борис и прошёл мимо меня, светя себе под ноги фонарём, который нисколько не пострадал от падения.

Тоннель, в который мы вошли, шёл под наклоном вниз, наклон был очень удобный для ходьбы, а высота потолка, позволяла идти в полный рост. Кроме песка ничего под ногами не было. Пол был будто отполирован. Спускались мы медленно, ожидая чего угодно. Звук наших шагов отражался от стен. Других звуков не было, если не считать низкого гула исходящего откуда снизу. Но гул этот был настолько на грани слуха, что я очень сомневался, что Борис, с его отдавленным медведем ухом, вообще его слышал. По мере спуска гул становился слышнее, видимо и Борис его уловил, потому что на мгновение он остановился, но лишь на мгновение.

Луч фонаря впереди идущего Бориса уперся в горизонтальную поверхность, которая плавно выходила из наклонной.

Тоннель закончился. Гул стал еще более отчетливым.

Мы практически крадучись подошли к концу тоннеля, будто там впереди нас ждала засада. Засады, конечно, никакой не было. Однако, стало будто светлее. Борис выглянул наружу и тут же вернулся назад. Он повернул лицо ко мне и в свете фонаря мне его лицо показалось задумчивым. Брови его сошлись на переносице. Это у него означало сильный мыслительный процесс.

– Что там, Боря? – тихо спросил я.

– Не знаю, – задумчиво выдал он.

Я двинулся к выходу из тоннеля, но Борис взял меня за руку. Я посмотрел на руку, потом на Бориса.

– Осторожно, – сказал он и мы вышли из тоннеля вдвоем,

Борис продолжал держать меня за предплечье. Я плавно вытянул свою руку из его адского захвата и обомлел, увидев впереди светящийся неоновым светом узкий прямоугольник. До него было не меньше пятидесяти метров и я не мог сейчас решить, что меня больше изумило, светящийся прямоугольник или размеры подземного помещения.

Я огляделся, водя фонарем по стенам, и тут же увидел справа, метрах в десяти от нас, дверной проем, в котором была двустворчатая дверь с каким-то рисунком. Рядом с дверью был барельеф. Пол этого большого зала был выложен белой, похоже известковой плиткой. Ровный до неприличия. Сколько этому всему лет, подумал я. Борис тем временем, как мотылек шёл в сторону святящего прямоугольника.

***

Мы стояли у огромных ворот, створы которых были приоткрыты, и сквозь них проникал тот самый неоновый свет.

– Ты толкнешь дверь или я? – провоцировал я Бориса.

Боря не ответил. На самом деле расстояние между створами было вполне достаточным, для того чтобы протиснуться, что Борис и сделал. Он молча пролез боком и оказался с той стороны. Я задержался лишь на секунду.

За дверью свет стал очень ярким и, с непривычки, слепил. Постояв минутку и привыкнув, мы осмотрелись. Мы попали в коридор, стены которого были испещрены барельефами. Рай для египтологов, подумал я, и стянул фотоаппарат с плеча. Сколько времени я провел, переходя от одного барельефа к другому, сложно было сказать. Борис всё это время находился рядом и мы медленно продвигались вперед.

Пленка закончилась и я подумал о том, как же хорошо, что здесь темно, и у меня достаточно фотопленки, если будет что-то ещё я смогу задокументировать. Когда фотоаппарат вернулся в кофр и я повернулся в сторону света, то застал Бориса стоящим перед тем самым светильником, который освещал здесь всё.

Только войдя в этот коридор я даже не задумывался о его природе. Сейчас же, увидев его, потерял дар речи.

Ну, во-первых, его размеры – примерно шесть метров в ширину и метра четыре в высоту, а во-вторых никакой это был не светильник. Сложно дать описание «этому». Яркое светящееся полотно. Откуда исходил свет совершенно непонятно. Мерное гудение исходящее от него чувствовалось будто всем телом. И совершенно необыкновенным было то, что свет был прозрачным, то есть через него угадывалось помещение, которое находилось с другой стороны это света.

– Скворцов, как думаешь, – прервал мои размышления Борис, – сможем проникнуть внутрь?

– Как-то ссыкотно Боря, – задумчиво сказал я, – я не понимаю что это такое, у это светящегося полотна не видны источники света, что генерирует этот свет?

– Хрен его знает, – Борис почесал затылок.

– Другой вопрос: откуда это здесь, кто его создал и всё вместе образует главный вопрос – что это такое? – закончил я.

– А мы сейчас узнаем, – вдруг ответил Боря изменившимся голосом и ринулся вперед, совершенно неожиданно для меня.