Связка ключей. Тайная комната

– Однако меня волнует только то, что находится в самом верхнем покое, а ещё точнее золотое навершие посоха Осириса, – он взял листок бумаги и сделал несколько быстрых движений, – выглядит вот так, – он повернул листок к нам и мы увидели рисунок, – запомнил Сергей, – обратился он ко мне, а Борис продолжал спокойно смотреть на изображение. Так уж повелось, что документально-информационная часть наших путешествий была на мне.

Набросок этот так и остался у Виктора. Почему он его не дал? Осталось без ответа.

Завтра утром мы сядем на корабль и вскорости вступим на египетский берег. Осознание этого будоражило моё сознание и не давало уснуть. Нам уже довелось побывать и в Индии и в Гималаях, и в южной Америке, и в странах западной Европы, безусловно. Мы с Борисом, для двух советских студентов были вообще невероятно удачливыми парнями. Понятно, что корни этого невероятного везения лежали в наших семьях – нам повезло появиться на свет у родителей-дипломатов, которые, благодаря отцам семейств, проживали в Лондоне, но главный катализатор удачи лежал явно в плоскости эфемерной. Поскольку нам удалось встретить на своем пути совершенно необычного человека. Виктор Фаст был богатым, удачливым, прозорливым господином. Владел информацией, от которой у нас с Борисом глаза вылезали из орбит. Был деловым и властным. Думать о нём сейчас хотелось меньше всего. Просто потому, что вкупе со всем вышеперечисленным, Виктор обладал таким качеством, как умение вызывать дрожь и, как по мне, был человеком не очень приятным.

Легкое покачивание поезда и мерный стук колес убаюкивали и Морфей плавно увлек меня в свои объятия.

***

Я не выпускал фотоаппарат из рук и был похож на начинающего фотокорреспондента, пытающегося охватить необъятное. Яркое солнечное утро в Стамбуле. Корабль. Морская гладь. Необыкновенные виды по берегам. Борис курил и с улыбкой поглядывал на меня.

На третий день мой пыл поутих. Двенадцать пленок лежало в небольшом кофре, взятом специально для этой цели. К вечеру наше морское путешествие должно было закончиться и я с нетерпением ждал этого.

***

Аравийский залив встретил нас жарой, несмотря на заходящее солнце. Портовая процедура прохождения паспортного контроля прошла быстро. Стоило «таможне» понять, что мы русские и «всё» заняло не более десяти минут.

Порт Абу-Кир. Это Александрия, практически. Хотелось искупаться, стоило только ступить на берег, но Борис потянул меня за собой, обещая отличный ужин в роскошной компании.

Через несколько минут мы были в небольшом рыбном ресторанчике с аквариумом в котором плавали рыбы, видимо для съедения. К нам вышел импозантный мужчина в годах с великолепными белоснежными усами и заговорил на чистом русском языке.

Уже через несколько минут он резал пополам морских ежей, поливал лимонным соком какое-то красное месиво, вроде икры, внутри скорлупы и приговаривал: «Откушайте это, господа, барышни однажды вас оценят как мужчин».

Бывший белогвардеец гладил свои усы, улыбался, садился рядом и… смотрел, смотрел, смотрел на нас – молодых, загорелых, улыбающихся его соотечественников.

Сергей Иванович, так звали нашего нового знакомца, разговаривая с нами, частенько твердил, видимо самому себе:

«Да-с, не те времена, не те».

Из разговора выяснилось, что он не вернулся в Россию, боясь, что ему не простят зарубленных когда-то красноармейцев, не женился и жил где-то в пансионе с ооновским паспортом, в котором в графе «национальность» был проставлен прочерк, по его словам ООН очень боялась, чтобы его не спутали с настоящими русскими, а это не давало ему надежд в Египте на получение пенсии, но зато давало возможность работать. Он глядел на нас и приговаривал: «Бог ты мой! Хорошо, что большевики сохранили русскую нацию. Мы так боялись, что все пойдет прахом… Так боялись»…. И на его глаза наворачивались слезы…

Когда он увидел, что мы уже сыты ежами, но еще не приступили к крепким напиткам, которые перед нами стояли благодаря желанию Бориса, он предложил нам выбрать рыбу, плававшую в аквариуме. Какой там рыбы только не было! Сероватые акулята, черные лобастики, другие большие и малые обитатели моря. Мы отдали предпочтение красноватой небольшой рыбке, которую оказывается называли «султан». Ее Сергей Иванович с улыбкой на своем усатом лице, предложил откушать.

– Она – красноватого цвета, – острил отставной полковник, – но от нее кровью не отдает.

Нам юмор был непонятен, но мы улыбались в ответ.

«Султанчиков» выловили, взвесили и тут же бросили на заранее приготовленные сковородки. Рыба приготовилась очень быстро. Однако, к этому времени на столе появились зелень, всевозможные приправы, пиво и на какое-то время здесь, на фоне набегавших на берег лазоревых волн, я позабыл обо всём…

***

Ночь была жаркой. Почему-то наступившая темнота не приносила прохлады. Может быть потому, что мы были на взводе или песок еще был слишком горяч.