Связанные судьбой

Шарлотта попыталась – правда, безуспешно – пнуть его в голень, а потом вырвать свои руки.

Но он только крепче сжал ее запястья.

– Отпусти меня! – Она почти кричала.

Последовал ответ, такой же сердитый:

– Я не могу!

Задыхаясь, Шарлотта подняла на него глаза.

– Я не могу отпустить тебя, Шарлотта. Не мог в тот первый раз, в библиотеке. И уж совершенно точно не собираюсь отпускать сейчас.

Двумя руками он обхватил ее лицо. Не нежно, а нетерпеливо и с силой. Она не смогла бы отвернуться, даже если бы захотела.

Пирс пристально смотрел на нее.

– Недостаточно того, что ты овладела всеми моими мыслями, да? Так нет. Ты еще влезла ко мне в душу. Иногда мне кажется, что ты как-то умудрилась проникнуть в мою кровь.

Нотки гнева в его голосе манили и возбуждали ее. Руки в перчатках сжимали ей щеки.

– А теперь тебе хватает безрассудства требовать, чтобы я отпустил тебя. Поздно, дорогуша. Дело сделано. – Пирс больше не держал ее. – И я не собираюсь спорить по этому поводу.

Без дальнейших разговоров он подхватил ее на руки, тяжелую, насквозь промокшую в своем бархате, и закинул на коня. Затем сел у нее за спиной и, обхватив одной рукой за талию, послал коня в легкий галоп.

Просторы расступились перед ними, вся местность утопала под копытами их жеребца. Они держали свой путь, как два персонажа из какой-нибудь волшебной сказки.

Принц и морское чудище.

Глава 14

Уступив, Шарлотта приникла к нему.

Она не могла сопротивляться этому мужчине. Ее тело заледенело, голова отказывалась работать, не осталось сил, чтобы искать какой-нибудь выход.

Если Пирс Брэндон, маркиз Гренвилл, во всей своей гордой, решительной и мужественной красе пришел к выводу, что станет ее защитником…

Что ж, прекрасно!

Чтобы отказать ему, нужно быть более сильной женщиной, чем она.

Шарлотта прижалась к Пирсу и отдалась романтике момента. И вдруг почувствовала себя как пловец, который несколько часов подряд изо всех сил выплывал против течения, но только для того, чтобы в конце сдаться под давлением усталости.

Ее смыло начисто. Во всех смыслах.

Пирс прижимал ее к груди крепко, по-хозяйски, когда они въехали в рощу. Его присутствие за спиной она ощущала как силу, как тепло, как безопасность.

И пахло от него сном. Таким сном, после которого женщины просыпаются, задыхаясь, с влагой, накопившейся между бедер. Ах, этот аромат – леса, пряностей, абсолютной мужественности!

Она закрыла глаза и, прижавшись щекой к жилету, вдохнула его запах.

Он притормозил коня и направил его на укромную, залитую солнцем поляну.

Тут они остановились.

Пирс спешился, затем взял ее за талию и спустил на землю.

– Почему мы остановились?

– Мне нужно своими глазами убедиться, что с тобой все в порядке и ты не ранена. Я не смогу сделать это, когда мы вернемся в поместье.

Пирс усадил ее на пенек. Для начала сам избавился от камзола и перчаток, повесив их на ближайшую ветку. Потом быстро и деловито расстегнул на ней жакет от верхового костюма и спустил рукава с плеч. Шарлотта вздрогнула и обхватила себя руками. Тонкая белая нижняя рубашка, промокшая от речной воды, местами прилипла к телу и стала полупрозрачной.

Даже если Пирс заметил это, задерживаться на ней взглядом не стал. Разложив ее жакет на траве под солнечными лучами, он опустился на одно колено перед Шарлоттой. Взял ее правую ногу и положил себе на колено. Помучившись с узлами на шнурках, вытащил кинжал из-за голенища и разрезал шнуровку до середины. Потом стянул с нее ботинок и, отставив его в сторону, занялся подвязками. Отстегнул один чулок, мокрый, прилипший к телу, и спустил его вниз по ноге. Затем ощупал лодыжку и поднялся вверх до бедра. Это были не ласки, а попытка убедиться, что все в порядке. Пальцы на ноге шевелились, лодыжка двигалась в разные стороны. Пирс обрадовался, что Шарлотта не вскрикивала от боли, когда он нажимал то тут, то там, или здесь… потом в другом месте.

Бережно поставив ее ногу на траву, он взял другую и повторил ту же самую процедуру.

Сидя на пеньке, Шарлотта наблюдала за ним. Послеобеденное солнце высушило ей волосы, она снова ожила и больше не казалась себе морским чудищем.

Когда рука Пирса двинулась вверх по ее ноге от лодыжки к бедру, Шарлотта прикусила губу.

– Что, больно? – Его взгляд помрачнел.

– Нет. Просто я удивилась.

Она посмотрела, как аккуратно он поставил ее ботинки на землю, бок о бок, один рядом с другим, и даже тщательно сложил чулки. Абсолютный порядок во всем. Это так похоже на Пирса! То, что раздражало ее еще неделю назад, сейчас предстало совершенно в другом свете. Это подкупало. Какая прелесть!

Возможно, это было самое лучшее, что когда-либо делали для нее.

О боже, по тому, как у нее стало тепло на сердце, кто-нибудь мог подумать, что это не убогие чулки, а корзины, полные цветов, или бриллиантовые ожерелья. Но это же просто два куска бесполезной, вызывающей зуд шерсти! Даже не лучшая пара ее чулок. И теперь, когда она разглядывала их… Шарлотте захотелось разрыдаться.

С ней что-то не так? Да, наверное. Она начала прокручивать в голове разные предположения, что это может быть, и одно оказывалось хуже другого.