Связанные прошлым

Рокко Скудери не был хорошим человеком, но он был так же лоялен, как и его брат, возможно, даже больше, и не разделял садизма своего брата, по крайней мере, не показывал этого открыто до сих пор.

Взгляд Рокко упал на пистолет в моей руке, русскую модель, оборвавшая жизнь его брата, понимая, что это может лишить и его жизнь.

— Я никому не скажу, — сказал он.

Я придвинулся к нему поближе, перешагнув при этом через мертвого русского. Я не сводил глаз с Рокко.

— Не расскажешь? — холодно спросил я. — Честь требует, чтобы ты сообщил своему отцу правду о том, кто убил его наследника, и твоя клятва обязывает тебя раскрыть любое предательство своему Капо, моему отцу.

Рокко поморщился, его глаза горели ненавистью.

— Так долго, как я могу себе представить, я мечтал, чтобы он умер. Я бы сам его убил… — он покачал головой. — Я благодарен тебе за то, что ты это сделал. Всегда буду благодарен, Данте. Клянусь, я унесу эту тайну с собой в могилу.

— Почему?

Я остановился в нескольких шагах от него, все еще целясь ему в сердце из пистолета.

— Потому что ты дал мне все, что я когда-либо хотел. Якопо мертв, и я стану Консильери.

Я склонил голову набок.

— Верно. В конце концов ты унаследуешь все от своего отца.

Рокко нахмурился.

— Если он позволит. Якопо был его любимым ребенком.

Мозг Якопо украшал голый бетонный пол.

— Я никому не могу доверить свой секрет в такой пропорции, ты, конечно же, понимаешь.

Взгляд Рокко стал безумным. Я практически видел, как его мысли мечутся в голове. Он сделал шаг ближе, я поднял пистолет повыше.

— Данте, я собираюсь подсыпать своему отцу яд, который тяжело обнаружить, если ты не ищешь его специально. Что-то такое, что сделает его конец похожим на сердечный приступ. У него был уже инфаркт один раз, и вполне естественно, что он испытает еще один после того, как узнает, что его наследник, любимый ребенок, жестоко убит ублюдком Братвы. Ты убедишь своего отца, что я был опустошен и что смерть моего отца была естественной причиной, а я буду убеждать всех, что враг убил моего брата. Таким образом, я не единственный, кто хранит тайну.

У Рокко был потенциал стать полезным Консильери, даже больше, чем у Якопо. Его отец был лишь немногим лучше Якопо и слишком тесно вплетен в мою жизнь. Если бы я хотел постепенной смены власти, мне пришлось бы менять ключевых игроков прямо сейчас. Убийство Рокко вызовет подозрения и оставит меня со Скудери старшим на десять лет или даже больше. Теперь мне необходимо было ослабить власть моего отца тонкими, но эффективными способами.

— Подожди неделю или две. Пусть он умрет после похорон.

Рокко кивнул с явным облегчением на лице.

— Спасибо тебе, Данте. Ты не пожалеешь об этом. Я буду верным Консильери, если ты этого хочешь.

— Ты станешь Консильери, когда я заявлю о своей власти, это я тебе обещаю, — я сделал паузу. — Но если ты еще раз упомянешь об этом событии, я завершу то, что не сделал сегодня. В любом случае ты унесешь эту тайну с собой в могилу.

— От меня никто ничего не узнает.

Рокко смотрел на меня с восхищением и уважением. Я не мог уловить обмана в его поведении. Опустив пистолет я положил его обратно рядом с русским.

— Тебе нужно немного сдвинуть тело в сторону, чтобы угол был правильным, — сказал Рокко.

Он был прав. Я оттащил русского влево и сунул перчатку обратно в карман. Рокко удовлетворенно кивнул.

Энцо ворвался внутрь с растрепанным видом. Его взгляд остановился на Якопо.

— Блядь. Эти ублюдки схватили его?

Я молча кивнул.

— В него попала русская пуля. Нам придется отомстить за него. Братва должна заплатить кровью, — твердо сказал я.

Рокко мрачно улыбнулся.

— Они заплатят за убийство моего брата.

Общая ложь. Я не доверял Рокко, но верил в его ненависть к брату и в его страстное желание стать Консильери. И то, и другое обеспечит его молчание… на данный момент.

За одним предательством всегда следовало другое. Мне понадобятся годы, чтобы осознать это.

* * *

После ночной встречи с отцом, старшим Скудери и нашими Капитанами я наконец поднялся в свою комнату. Я не был уверен, действительно ли отец верил, что Якопо застрелили так скоро после того, как я узнал, что он женится на Инес. Было такое чувство, что он знал о моем предательстве, но предпочел проигнорировать его. Или, возможно, сохранит его на будущее. Я не был уверен в его мотивах. У него был только один наследник — я, и они с матерью были слишком стары для второго ребенка. Он был привязан ко мне так же, как и я к нему, если бы хотел сохранить уважение Наряда. Отцеубийство было тем, что не было принято в наших традиционных кругах.

По пути в свою спальню я остановился перед дверью Инес. Я постучал костяшками пальцев по дереву.

— Данте?

— Да, — ответил я.

— Входи.

Я толкнул дверь, проскользнул внутрь и закрыл ее. Инес стояла перед окном, уже одетая для сна в длинную ночнушку, ее длинные светлые волосы ниспадали на спину. Отвратительные слова Якопо о том, что он с ней сделает, промелькнули в моей голове, сопровождаемые мрачным удовлетворением от того, что он никогда не прикоснется ни на сантиметр к моей сестре.