Связь миров

Хотел, очень хотел… но не мог. Вот как можно было это провернуть с самим Председателем Джеремайей Степлтоном, а также лордом Чарльзом Пэмсборо и Эйбом Лехманом? Это именно они качественно и толстым слоем в три жопы обосрали ему тщательно разрабатываемую комбинацию, касающуюся получения контроля над столь важным Корпорации Скользящим. Теперь используемый как ключик к хитрому замку Станислав Рокотов становился из крайне полезного актива чрезвычайно токсичным. Вместе с тем устранять его было бы такой ошибкой, совершение которой поставило бы лично его, Тормасова, в уязвимое положение. Не перед коллегами по директорату и не перед самим Степлтоном, а… перед Скользящим.

Профессор привык адекватно оценивать как складывающуюся вокруг него ситуацию, так и людей, от которых можно было получить выгоду либо проблемы. Проявленная объектом «Макс» мстительность наглядно свидетельствовала о том, что ликвидацию одного из своих немногочисленных друзей он не забудет и не простит. И вот к чему Тормасову такие сложности? Оттого даже мимолётного желания ликвидировать Рокотова у него не возникло. Более того, он подавил желание избавиться от этого проклятого дружка Скользящего вполне гуманным образом — банально спровадив его куда подальше, выдав пару пачек банкнот с высоким номиналом на дорожку. Напрашивающийся вариант, но не лучший из имеющихся.

Вместо этого Шульцу был выдан однозначный приказ продолжать опекать объект, а заодно аккуратно подводить к мысли, что случившаяся в его родном городе попытка захвата Макса есть ни что иное как происки конкурентов. Более того, подсветить Корпорацию как этого самого конкурента, что стоит в том числе и за свалившимися с гор дикарями, помимо прочего. Это вполне можно было сделать, особенно учитывая то, что интересы Корпорации — кое-кого из её директората точно — и впрямь имели некоторые точки пересечения с этническими диаспорами, пусть и через пять прокладок и две прикрышки. Транснациональные корпорации, они вообще в любой бочке затычка и везде пытаются найти свою выгоду.

Сейчас же, всего через несколько часов после провала поставленной кое-кем из директората и с терском провалившейся западни, профессор встречал Мануэллу Гонсалес, находясь в одной из своих квартир. Эта конкретная находилась не в Нью-Йорке, тем более не в Лондоне, а в тихом и мирном по общемировым меркам Будапеште. Временную союзницу не пришлось ждать слишком долго уже потому, что латина понимала, что сейчас лучше быть по эту сторону океана, в Европе, а не в привычной для себя Америке. Удалённое управление событиями далеко не всегда эффективно даже с учётом самых современных технологий. Что же относительно телепортации… Пока лишь на небольшие расстояния и исключительно для парочки контролируемых Корпорацией Скользящих. Простые люди не хотели рисковать собственными жизнями, не раз убедившись в ходе проведённых экспериментов, что доставленные из того же Скарлайга артефакты порой могут вести себя не так, как полагается, а то и вовсе отказываться работать или вообще исчезать.

— Буэнос диас, Мануэлла, — приветствуя входящую в гостиную латиноамериканку. Тормасов исчерпал практически половину известных ему испанских слов. — Как добралась, как бодрость и состояние души?

— Пока не услышала твой ужасный акцент в попытках произнести простое пожелание доброго утра ярким солнечным днём… было лучше, — съязвила Мануэлла, отбрасывая в сторону сумочку и устраиваясь на диванчике, попутно доставая из пачки тонкую ментоловую сигаретку. — Почему так срочно и лично? Неужели нельзя было через телефон, посредством программ пообщаться? Что за…

Поднесённый профессором огонёк зажигалки вынудил холёную и вместе с тем опасную для всех своих врагов дамочку прерваться для того, чтобы затянуться холодящим ментоловым дымом и через несколько секунд выпустить его из лёгких. Первая затяжка после дороги, она в любом случае немного расслабляла, заставляла организм насладиться очередной дозой никотина, а вдобавок стимулировала мышление. Этим и воспользовался хозяин квартиры, перешедший прямо к делу:

— Если мы немедленно не начнём дистанцироваться от остальных членов директората, то рискуем умереть гораздо раньше срока. И от того, кто придёт за нашими жизнями, будет крайне сложно защититься привычными средствами.

— Кх-х… Кха! — закашлялась Мануэлла, у которой очередная порция дыма явно пошла не совсем так, как планировалось. Профессор же, придвинув ближайшее кресло почти вплотную к диванчику и усевшись прямо напротив гостьи, смотрел на неё и выжидал. Понимал, что сейчас лучше подождать реакции союзницы, а уж потом развивать поднятую столь жестким манером тему.

— И кто это сможет до нас добраться, профессор? — скорчив пренебрежительную гримасу и добавив в голос пренебрежительных ноток, перешла в контрнаступление латина. — Скользящий? Он опасен, но он один, ну пусть со своей спутницей. Без денег, без связей, без знания о том, кто именно его враги. Это мы охотники, а он загоняемый зверь, не наоборот.