Святоша

— Он был очаровательным, забавным и храбрым, в общем, всем, чем должен быть хороший король.

— Но... — говорю я.

— Но, — отвечает она. — Дело в том, что при всех хороших качествах короля, у принцессы их не было.

— Чушь, — говорю Скарлетт.

После этого она некоторое время молчит, погрузившись в размышления. Я не давил на нее, и, в конце концов, она сама пришла в себя.

— Рори, — шепчет Скарлетт, прижимаясь к моей коже.

— Да?

— Я думаю, она могла бы отдать ему свое сердце. Если бы ей еще было что отдать.

— История еще не закончена, — напоминаю я ей.

Скарлетт кивает и позволяет себе расслабиться, вдыхая мое дыхание так же, как я вдыхаю ее.

— Тенли.

Она не отвечает, да я и не жду от нее ответа. Поэтому я просто говорю ей то, что должно быть сказано.

— Они мертвы, милая. Они просто еще не знают об этом.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Скарлетт

Иной, знаете ли, никому не враг, а только самому себе.

Чарльз Диккенс

Я до сих пор очень живо помню дискуссию, которая состоялась у нас на уроке английской литературы в тот роковой день. Мы читали «Гамлета». Темой обсуждения было то, как он пожертвовал своими отношениями с Офелией в пользу погружения в безумие.

Именно с этой мыслью я просыпаюсь. Запутавшись в Рори.

Мне предстоит свой собственный спуск в безумие, и придется идти на жертвы.

Прошло всего два дня.

Два дня, а я еще не рассказала Рори об Александре.

Я ничего не делаю без умысла. Я не была уязвима прошлой ночью. Я была готова пожертвовать собой. Иногда правда - лучшая мотивация, чем уловка.

И я умышленно рассказала Рори эту историю. Он вызвался отомстить за меня, как я и предполагала.

И тут все пошло наперекосяк.

Ловушка была расставлена. Все, что мне нужно было сделать, это рассказать ему об Александре, он же агент Ройс.

Такие девушки, как я, не просят о помощи.

Они подстраивают все так, чтобы кто-то предложил им помощь.

Рори предложил ее, по-своему.

Я знаю, что не могу справиться с Ройсом в одиночку. Он хорошо знает, как я буду действовать, и у меня нет ни единого шанса подсадить его на наркотики. О физической схватке не может быть и речи, потому что я не Мак и не могу справиться с ним в одиночку.

К этому добавляется тот факт, что он федеральный агент. А это значит, что он должен исчезнуть без следа. В буквальном смысле.

Без ДНК. Никакой крови. Никаких хлебных крошек, ведущих ко мне.

У меня нет ресурсов для такого, но у Рори есть.

Все, что мне нужно сделать, это сказать ему.

Но ноющий голос в моей голове не умолкает.

Ройс не просто бывший парень.

Он из ФБР.

ФБР и мафия не совместимы.

Это может означать неприятности для синдиката, и, без сомнения, Лаклэн Кроу не одобрил бы такой риск ради меня.

Рори, вероятно, сделает это, в любом случае.

И я разрываюсь.

В моей голове сейчас воюют два голоса.

«Не втягивай его в это», — говорит первый голос.

В то же время другой говорит мне, что нам наплевать и давай уже сделаем это.

Моральные дилеммы - не моя сильная сторона.

Меня парализует нерешительность, когда рядом со мной просыпается Рори.

Он целует бомжиху, на которую я смахиваю без макияжа, не моргнув глазом, и это не облегчает ситуацию.

— Спортзал? — спрашивает он.

— О. Точно. Конечно.

Мы снова принимаем душ. Снова вместе.

И все становится слишком комфортным. И я чувствую, что не могу дышать.

С наступлением утра становится только хуже.

Когда мои волосы собраны в прическу, и я накрасилась, Рори подходит ко мне сзади и фотографирует нас с помощью своего телефона.

— Ты только что сделал со мной селфи? — спрашиваю я в ужасе.

— Да, — ухмыляется Рори.

— Привыкай к этому, Сатана. Я хочу много красивых фоточек с тобой на своем телефоне.

Как будто этот комментарий был недостаточно плох, он представляет меня «парням» в спортзале как свою девушку.

— Не хочешь надеть на меня ошейник, пока будешь тренироваться? — спрашиваю я. — Ну, такой с надписью «Собственность Святоши»?

— Неплохая идея.

Рори ухмыляется и демонстрирует мне чертовы ямочки, а я говорю ему убрать их, потому что на меня это дерьмо не действует.

— Хорошо.

Он бросает мне какие-то штуки для обертывания рук и говорит:

— Давай сделаем это.

Показав мне, как оборачивать руки, он переходит в режим профессора. Но профессора не должны быть такими, как Рори, и он слишком близко, и он продолжает шутить о том, что придет за моей задницей, сиськами или чем-то еще. Рори лапает меня, и я ничему не учусь, кроме того, что я не способна учиться, когда в дело вмешиваются гормоны.

Я не могу сосредоточиться.

Я даже не должна быть сейчас здесь с ним, возиться на матах и слушать его грязные разговоры/самооборону.

Я должна быть дома и решать, как победить Александра. Потому что очевидно, что я не собираюсь Рори о нем говорить. Что хоть раз за последнее десятилетие моей жизни я собираюсь поступить правильно по отношению к кому-то.

И я понятия не имею, почему.

— Дорогая, ты даже не обращаешь внимания, — говорит Рори. — Я бы уже три раза убил тебя, если бы это был реальный бой.

— Просто покажи мне, что нужно сделать, чтобы нанести максимальный ущерб, — настаиваю я.