Святоша

— Я вернулся, — говорит он. — Несколько дней спустя. Я не мог...

Его голос теперь смягчается, и на секунду Александр снова кажется почти человеком.

— Я не мог думать о тебе, лежащей там в таком состоянии. В этой куче листьев и грязи, пока животные обгладывали твое тело.

— Тогда, думаю, тебе не следовало оставлять меня там.

Маска снова падает на его лицо, и глаза Александра становятся пустыми, когда он встречается со мной взглядом.

— Мы с парнями согласились, для нашей же безопасности, что тебя нужно похоронить. Но тебя там не было.

Впиваюсь пальцами ног в ковер, чтобы успокоить нервы. Если они знали, что я жива, то была большая доля вероятности, что они готовились к моему возвращению.

— Я не мог им рассказать, — отвечает Александр на мою невысказанную мысль. — Я хотел оставить это при себе. Просто мысль о том, что ты где-то там… Мне она импонировала. Поэтому я сказал им, что похоронил тебя. И никто никогда не найдет тебя снова.

— Кроме тебя, — шепчу я.

— Кроме меня, — соглашается он.

— Скажи мне, чего ты на самом деле хочешь.

— Несмотря на то, что я сказал ранее, я действительно хочу, чтобы ты вышла из тени. Чтобы показать миру, что Тэнли Олбрайт не мертва, а жива и здорова. И ты сделаешь это под моим крылом. Как моя невеста. Мы наймем публициста, который раскрутит эту историю. Мы заставим все это скрыть.

Он делает жест рукой, как бы охватывая весь Бостон. И теперь все это имеет смысл. Его безумная просьба. Эта жалкая попытка воссоединения. Его преследование меня, его шантаж и угасающий огонек надежды в его глазах.

Он здесь не для того, чтобы искупить свою вину.

Он думает, что я - его искупление.

— Ты хочешь вернуться, — бормочу я.

А потом смеюсь. Я смеюсь слишком сильно, потому что это так чертовски жалко, и я ничего не могу с собой поделать, и он злится, и мне действительно нужно остановиться... но какого хрена реально?

— Полагаешь, этим поступком склонишь их на свою сторону, — говорю я. — Из-за того, что сделал твой отец. Ты изгой. Ты был изгоем все эти годы и все еще пытаешься вернуться обратно?

— Пошла ты, — бросает Александр, сплевывая. — Ты понятия не имеешь, что произошло, потому что ты не смогла проникнуть в этот мир. Ты сбежала, ударила меня по голове и бросила всех, кто когда-либо заботился о тебе.

— А теперь ты хочешь заручиться моим покровительством на пути обратно в тот мир. Используешь имя Олбрайт и рекламу, чтобы отполировать свою новую блестящую репутацию.

Александр снова бросается на меня, и его ярость выглядит отвратительно. Он дергает меня за волосы, откидывает мою голову назад и сжимает лицо в ладонях. И теперь я это вижу. Что он раздавил бы меня, если бы мог. Если он не планировал использовать мое имя, чтобы вернуться, на этот раз он сделает это правильно.

Я бы при этом осталась мертвой.

— Я скажу тебе, как все будет, ты, маленькая сучка. Ты заслужишь от меня эту маленькую милость, и ты встанешь передо мной на колени. Ты будешь моей женой или тебя ждет смерть. Вот твой единственно верный вариант.

Он ждет, что я отвечу. Вероятно, ожидая, что я буду спорить. Когда я ничего не говорю, Александр встряхивает меня.

— Ты, блядь, понимаешь меня?

— Я прекрасно тебя понимаю, — огрызаюсь я на него.

Александр закрывает глаза и зарывается носом в мои волосы, втягивая в нос мой запах. У меня сводит живот, потому что его твердая длина упирается в меня прямо через брюки, и я знаю, что он не уйдет отсюда, не будучи удовлетворенным. Это человек, который получает удовольствие от насилия. Человек, занимающий влиятельное положение. Опасное сочетание.

— Только между нами, Тен, — Александр понижает голос. — Ты изменила меня так, что я никогда не смогу вернуться обратно. С той ночи это все, о чем я могу думать. Твое лицо в грязи, звуки всех этих членов внутри тебя. Я получаю удовольствие от гребаных грязных шлюх. И я всегда вижу твое лицо, когда сношаюсь с ними.

— Отвали.

Я плюю этому уроду в лицо, и он бьет меня ладонью по переносице. Боль настигает мгновенно, а кровь фонтаном льется по моему лицу и по губам.

Мое тело все еще вялое, болтается, как безвольная кукла, когда он поднимает меня за волосы и швыряет об стену. Руками Александр скользит по платью, поднимая его выше на бедрах и прижимаясь ко мне, пока зажимает мою задницу в своей лапище.

— Ты тупая гребаная пизда, — рычит он. — Ты понятия не имеешь, с кем связываешься. Ты действительно думаешь, что кто-нибудь когда-нибудь поверит хоть одному твоему слову против моего? Ты, никчемная уличная шлюха, а я… честный агент. Я мог бы затрахать тебя до смерти, и они даже не моргнули бы дважды, услышав твою душещипательную историю. Так что тебе не мешало бы почаще вспоминать об этом с этого момента и впредь. Когда я велю «прыгай», ты спрашиваешь, как высоко. Когда я скажу тебе встать на колени и отсосать мой член, ты сделаешь мне лучший гребаный минет, который у меня когда-либо был в жизни.

Александр хватает меня за волосы на затылке и впивается пальцами в мое горло.

— Все ясно?