– Вообще-то проводник у нас есть, – нерешительно сказал Фёдор, желая выручить командира.
– Кто таков? – ревниво вскинулся Варфоломей.
– Да вы его не знаете…
– Я тут всех знаю! – обидчиво сказал проповедник, стукнув кулаком по столу. – Предъявите!
Пришлось выйти в соседнюю комнату, достать из рюкзака Лефтенанта бутылку с притаившимся, как мышь, Корнеем и представить Варфоломею.
– Та-ак, – протянул тот, брезгливо разглядывая содержимое бутылки. – Эта-та что за причиндал?
– Это не причиндал, – сдержанно сказала Валя-Кира. – Это леший из местных. Зовут Корней, фамилия Оглобля.
– Вижу, что не кикимора, – огрызнулся проповедник. – Как он к вам попал?
Ему наскоро поведали историю трудной жизни Корнея. Выслушав, Варфоломей гневно забрал бороду в кулак.
– Понятно, – зловеще сказал он. – Собрались воевать одну нечисть с помощью другой… Хороши! Нашли, с кем связаться!
– Слышь, дед, тебя забыли спросить, ёксель-моксель! – гаркнул, не сдержавшись, Фёдор, которому Корней был симпатичен вообще, а по контрасту с проповедником-занудой особенно.
Тут случилось неожиданное. Леший стремительно выскочил из бутылки, принял натуральный облик и с криком: «Чичас прольётся чья-то кровь!» – кинулся на Варфоломея. Он был вне себя от гнева. Мохнатые кулачонки замелькали в грозной близости от крупного носа в мелких багровых прожилках. Не ожидавший нападения побледневший проповедник запаниковал, откинулся на спинку стула и выставил в качестве щита полупустую бутыль. При этом он верещал скандальным бабьим голосом.
Кровь, к счастью, так и не пролилась. Сидоров заслонил Варфоломея. Валя оттащила Корнея подальше от стола, обняла и принялась успокаивающе гладить нечёсаные кудри лешего. «Доброе, доброе сердце», – подумал не вовремя умилившийся сын эфира. Но Лефтенант был настроен не столь благодушно.
– Прекратить бардак, ать-два! – распорядился он негромко, но таким голосом, что забияки мигом угомонились. Тем более что рука полковника, словно невзначай, легла на кобуру.
– Слушай мою команду, – продолжал он тем же ледяным тоном. – Пункт первый. Проводником экспедиции назначаю лешего Оглоблю Корнея. Пункт второй. Заместителем проводника экспедиции назначаю проповедника Кулубникина Варфоломея. Пункт третий. Кому не нравится пункты первый и второй, могут катиться ко всем чертям. Вопросы?
– Никак нет! – отрапортовал успокоившийся Корней. Судя по довольной рожице, его очень грела мысль, что гадкий Варфоломей временно как бы поступает в его подчинение.
Проповедник онемел. Он был настолько потрясён, что без сопротивления отдал бутыль Мориурти. И даже в ответ на предложение выпить мировую лишь поднял на профессора глаза, полные горького недоумения. Пришлось дать ему видеоплеер и кристалл с телесериалом «Житие моё», который в лирической форме повествовал о юных годах святого Рейтинга. Взволнованный проповедник пристроился с техникой в уголке и с первых же минут просмотра впал в нирвану.
Лефтенант удалился в соседнюю комнату готовить донесение для императора и великого инквизитора. В обычной обстановке он просто вышел бы на видеосвязь, но в зоне это было невозможно. Поэтому донесение он без всяких затей надиктовывал.
В это же время Валя-Кира, выйдя во двор, с помощью пассов и заклинаний собрала целую стаю голубей. Сизари буквально облепили её, рассевшись на плечах и раскинутых в стороны руках. Для каждого Валя находила ласковое слово, каждому улыбалась. Колдунья, кудесница!.. Сейчас девушка была просто восхитительна. В честь ночёвки в цивилизованном месте, она сменила серый тренировочный костюм на короткое синее платье, открывавшее длинные стройные шоколадно загоревшие ноги. Что касается пленительных глубин декольте, то Фёдор просто боялся в них заглянуть. Хотя мучительно хотелось…
Выбрав самого крепкого и смышлёного на вид голубя, Валя распустила остальных, и принялась что-то нашёптывать ему на ухо. Голубь внимательно слушал, кивая головой и время от времени внятно произнося: «Сделаем…». Лефтенант вынес крохотный кристалл с аудиозаписью. Валя опустила кристалл в суконный мешочек, а мешочек приторочила к лапке. Полковник посмотрел птице в глаза и крепко пожал крыло.
– Желаю удачи, – значительно сказал он.
В ответ голубь лихо козырнул, шумно поднялся в воздух с гостеприимного Валиного плеча и растаял в тёмном вечернем небе.
– Подождите! А долетит ли? – заволновался вдруг Фёдор. – Людей-то, к примеру, зона не выпускает…
– На птиц, зверей и насекомых это не распространяется, – успокоила Валя. – Я у них спрашивала.
Через раскрытое в честь летней жары окно было видно, что хозяйка Забубённая убирает со стола. Варфоломей, не отрываясь от видеоплеера, на автопилоте удалился в свою комнату. Мориурти, пошатываясь, вышел во двор.
– Покурим? – утомлённо предложил он Фёдору.
– Не курю, – холодно напомнил сын эфира.
– Тогда угощайся, – радушно сказал профессор, и, протягивая коробку сигар, упал на Фёдора.