Святой и грешница

— Ну, одно дело, когда посетитель приходит к нам, заказывает здесь вино и моя девочка через час свободна и может обслуживать следующего клиента, и совсем другое дело, когда вы уводите ее из моего заведения! — защищалась мадам.

— Ну хорошо, — согласился писарь, — если он будет доволен ею, если нет — только половина. А теперь поторопись, господа уже сидят за столом!

Эльза благосклонно кивнула и повела Элизабет в свой дом. Открыв сундук, она перебирала вещи, пока не нашла наряд, показавшийся ей подходящим для такого случая, и довольно улыбнулась. Это было тяжелое темно-красное платье, приличествовавшее даже жене богатого советника.

— Ты его слышала, — предупредила она Элизабет. — Он должен остаться доволен, иначе заплатит только два шиллинга.

Мадам предпочла замолчать то обстоятельство, что на Элизабет она зарабатывала восемь пфеннигов. Она нетерпеливо сняла с нее платье и помогла надеть рубашку до пола и красное зауженное под грудью платье, спадавшее широкими складками. В разрез спереди при каждом шаге было видно шелковую рубашку. Эльза быстрым движением подколола локоны Элизабет. Порывшись еще в сундуке, она достала широкий плащ с капюшоном из темно-синей шерсти. Когда она положила его на плечи Элизабет, что-то выскользнуло из его складок и упало на пол. Элизабет наклонилась и подняла тяжелый медальон на золотой цепочке. От рубина на стене появились блики, жемчуг нежно переливался при свете лампы.

— Он такой прекрасный, — вздохнула Элизабет и робко положила медальон в протянутую руку мадам. Мгновение подержав его в руке, Эльза подошла к Элизабет и закрепила цепочку у нее на шее. Медальон лег на украшенный вышивкой край рубашки на приподнятой груди.

— Да, так будет хорошо, — пробормотала Эльза, оценивая свою работу. — Ты выглядишь как благородная дама, так что веди себя соответствующим образом. И не смей потерять мое украшение. Иначе тебе не поздоровится!

Элизабет прикоснулась дрожащими пальцами к золотой поверхности. Казалось, у нее поднялась температура, тело била дрожь. Из-за того, что ее позвали в дом советника, или из-за страха потерять драгоценность Эльзы? Больше всего ей хотелось сразу же вернуть цепочку. С другой стороны, одна мысль о том, что вообще когда-нибудь возникнет необходимость отдать медальон, была для нее невыносима.

— А сейчас пойдем, пока клиент не передумал, — поторопила ее Эльза, и, подобрав платья, они быстро зашагали по протоптанной дорожке к борделю, где нетерпеливо прохаживался писарь.

— А! — сказал он и благосклонно кивнул головой. — Да, годится. Каноник будет доволен. — Он дал Эльзе аванс и кивнул Элизабет, чтобы она шла за ним.

— Что вы сделали? — голос мужчины, говорящего с хозяином, стал громче.

— Тсс! — предостерег его настоятель. — Я велел привести для него шлюху.

Каноник Ганс фон Грумбах то ли кашлянул, то ли приглушил смех.

— Вы полагаете, это поможет делу? Он же папский легат!

Теперь Антони фон Ротенган не сдержался и фыркнул.

— Ну да, и что? Если он привык вести себя как господин легата, то мне следовало привести ему дюжину девиц и пару юношей!

Фон Грумбах приподнял брови — он не привык к таким беседам с настоятелем.

— До меня тоже дошли слухи о проделках его предшественника Иоганна. Я имею в виду, конечно, одного из трех предшественников в этом потоке пап и антипап. Разве из них не следует, что уже в первый год своего папства он соблазнил двести замужних женщин, девиц и монахинь? О Мартине В. я, однако, такого не слышал.

Антони фон Ротенган махнул рукой.

— Это к делу не относится. Уверен, что легат не откажется от женской компании.

— Где же вы раздобыли… э-э-э… предмет его удовольствия, если можно поинтересоваться?

— Я отправил своего секретаря к мадам.

Каноник вопросительно на него посмотрел.

— Местный бордель у еврейского кладбища, — добавил настоятель, неправильно истолковав реакцию собеседника.

Ганс фон Грумбах вздохнул и как можно спокойнее произнес:

— Вы полагаете, что одна из шлюх Эльзы Эберлин, которых имеют ремесленники и солдаты, подходит папскому легату?

Настоятель испуганно на него посмотрел.

— Думаете, нет? Писарь не нашел в девушке никаких недостатков.

Каноник закатил глаза и молча попросил небеса дать ему терпение.

— Я велел ему привести девушку, которая могла бы поддержать светскую беседу и вела себя пристойно.

— Будем надеяться, что ваша затея не вызовет противоположного эффекта. Вы видели девушку?

— Мельком, но она показалась мне действительно симпатичной и благовоспитанной.

Каноник фон Грумбах рассмеялся.

— Благовоспитанной! Хорошее слово. Вы меня заинтриговали. Возможно, позже я взгляну на вашу благовоспитанную шлюху!

— Взглянете, но сначала скажите, какое решение вы приняли относительно нашего епископа? — Антони фон Ротенган сменил тему.

— На чьей стороне ваш брат Никлас? — спросил Ганс фон Грумбах, очевидно, чтобы помедлить с ответом.

— Если Господь на небе не совершит чудо, то не на нашей. Я его просто не понимаю. Как он может быть таким слепым?