Священный огонь

– Что же, громила, спи спокойно, – сказала она ему. – Ты нашел себе послушную девочку, и она была счастлива тебе помочь.

Когда она кончила, уже совсем стемнело. Это была отвратительная работа. Как ужастик на медицинскую тему. Но и этого сходства с медициной хватило, чтобы она почувствовала: работа сделана честно и добросовестно.

Тереза понемногу успокаивалась. Она была молодой и сильной. Молодые могут горько плакать, а их настроение иногда меняется несколько раз в день. Старики на такие перемены не способны. Тереза и Майа поплелись к машине.

– А где его чемодан? – спросила Тереза. Она дрожала, глаза красные от слез.

– Я положила его в багажник вместе с одеждой и инструментами.

– Дай его мне.

Тереза с нескрываемым волнением рылась в чемодане Бруно. Она нашла невзрачную металлическую коробочку. Открыла.

– Не могу поверить, – проговорила она, и ее как будто захлестнула волна неожиданной радости. – Я была убеждена, что он решил надо мной посмеяться.

– А я думала, что он собирался тебя убить.

– Нет, не собирался. Просто выпрыснул немного лакримогена. Ему хотелось, чтобы женщина оплакала его. Я выплакала все слезы, и мне сейчас легче. Я себя нормально чувствую. Больше не буду плакать. Посмотри, Майа, посмотри, что он мне оставил! Погляди – вот прекрасное наследство моего покойника. – Она показала ей небольшой медальон с ушком. Он лежал на черном бархатном ложе и был украшен двумя дюжинами маленьких, похожих на точки раковин.

– Ракушки? – спросила Майа.

– Это каури, – ответила Тереза. – Я богата! – Она аккуратно вынула медальон, захлопнула металлический футляр и бросила его в багажник. – Пойдем, – сказала она, держа медальон обеими руками. – Пойдем выпьем. Я столько плакала, а теперь умираю от жажды. Не могу поверить, что я это сделала. – Она открыла дверцу и забралась в машину.

Они отъехали. Шины затрещали по ветвям и подняли клубы пыли. Тереза внезапно обернулась через плечо и улыбнулась.

– Не в силах в это поверить, но я победила! – повторила она. – Я уезжаю отсюда. Теперь у меня совсем другая жизнь!

– Каури... – задумчиво проговорила Майа.

Машина пробиралась по темным заросшим тропинкам, ведущим к шоссе.

– Это не какой-нибудь хлам. В наши дни мир завален хламом, – заметила Тереза, передвинувшись на сиденье. – Виртуальностью и подделками. Мы все превратили в хлам. Алмазы и разные там драгоценности подешевели. Деньги... да сегодня каждый может подделать деньги. Марки ничего не стоит подделать – смех да и только. Деньги стали просто единицами и нулями. Но настоящие каури, Майа! Никто не способен подделать настоящий жемчуг.

– А может быть, это как раз поддельные каури. Ну, в общем, хлам.

Обеспокоенная Тереза вновь взяла медальон. И улыбнулась.

– Нет-нет, погляди на эти отметинки, погляди на разводы. Настоящие каури рождаются много лет под действием органических процессов. Каури слишком сложно подделать. Они настоящие! На такой глубине их теперь и не собирают. Такая редкость! Такое мало у кого есть! Да они стоят целое состояние! Столько, что я теперь могу делать что угодно.

– И что же ты собираешься с ними делать?

– Конечно, я займусь бизнесом, буду расширяться. Выберусь из этого болота на Виктуалиенмаркт. Открою настоящий магазин. В хорошем здании, люкс, в общем, в небоскребе. Для настоящих покупателей с настоящими деньгами! Я еще слишком молодая, чтобы стать владелицей супермаркетов, но, когда у меня в руках такое чудо, это ко мне тоже придет. Найму стариков, опытных людей, и они будут на меня работать. Найму бухгалтера и адвоката. Начну действовать вполне законно. Без всяких там глупостей. С нормальной бухгалтерией, и налоги стану платить!

– Звучит весьма оптимистично.

– Моя мечта наконец-то сбылась. Теперь на меня обратит внимание мир высокой моды. Я буду получать одежду от профессиональных дизайнеров. А с тряпьем покончено. Тряпье, тряпье, тряпье... О, как же я устала крутиться и цепляться за жизнь!

– Надеюсь, что никаких осложнений с дружками Бруно у тебя не будет.

– Конечно нет, – ответила Тереза. – Неважно, что ты думаешь об обществе, но они делают этот мир лучше. Правда, они улучшают его. А дружки Бруно – что ж, полиция ими займется. Это и медицинский вопрос, и деньги, и наблюдение... Это срабатывает. И плохие ребята от этого мрут. Их и так с каждым годом все меньше и меньше. Криминальный мир вымирает. Они уже старые, но долгое время были очень сильные, а сейчас уходят, исчезают, как болезнь. Тут есть что-то трагическое, но... это огромное политическое достижение.

Майа устало вздохнула:

– Возможно, мне не стоило давать тебе так много транквилизаторов.

– Не говори так. Неужели ты не видишь, что я счастлива? И ты могла быть счастлива вместе со мной. – Она посмотрела Майе в глаза: – Почему ты так изменилась, Майа? В Мунхене ты была очень веселой. И куда все делось?

– Твое настроение идет по синусоиде, моя дорогая. Постарайся говорить поменьше. Успокойся. Я очень устала.

Тереза опять пересела.

– Конечно, ты очень устала. Но ты была такой смелой! Прости меня, Майа. Огромное тебе спасибо.