Священный меч Будды

Первой мыслью капитана было направиться к галерее, чтобы оттуда пробраться к выходу, но вскоре пришлось убедиться, что и там путь к спасению был уже отрезан. Это открытие его испугало.

— Мы в могиле, — прошептал он.

Ухватившись за один из сталактитов, которых здесь было такое множество, он стал звать своих товарищей, растерявшихся еще больше него.

— Эй! Джеймс, Мин Си, Казимир! — кричал капитан. — Где вы?

— Джорджио! — откликнулся американец. — Где мы? Я ничего не вижу и весь разбит.

— Найдите себе точку опоры, друзья, и говорите тише. Эхо здесь так сильно, что невозможно расслышать друг друга. Джеймс, знаете ли вы, где мы находимся?

— Конечно, нет. Да едва ли и возможно это определить. А вы где?

— Если я не ошибаюсь, я нахожусь над галереей.

— Что? Над галереей, сказали вы? Где она находится?

— Подо мной по крайней мере футов десять глубины.

— Десять футов! — с ужасом воскликнул американец.

— Разве вас страшат десять футов воды?

— Не это меня путает, но я думаю, что если у нас столько воды над галереей, то под ней ее гораздо больше.

— Все равно. Ну, друзья, ищите один из тех белых утесов, которые, по моему мнению, не должны были полностью скрыться под водой. Если я правильно помню, среди грота возвышался один из них, довольно высокий и очень широкий.

— Но я совсем заблудился, — воскликнул поляк.

— И я тоже, мой мальчик, — отозвался американец. — Имей я кошачьи глаза…

— Придется постараться обойтись без них, — сказал капитан. — Ну, теперь плывите, пока я буду свистеть, чтобы направлять вас.

Капитан стал свистеть, а другие, освободившись от тяготивших их сапог, которые после многих ныряний им удалось подвесить к поясу, начали плыть, ударяясь о сталактиты и сталагмиты.

— Я ободрал себе нос о колонну! — объявил американец после нескольких взмахов руками. — Черт бы их взял! Где же я? Я больше не двинусь с места.

— Клянусь пушкой! — заревел поляк, который чуть было не сел на очень острый сталагмит. — Я чуть было не посадил сам себя на кол, как это проделывают в Турции… Ой!.. Ой!..

— Смелее, друзья! — ободрял капитан.

— Хорошо вам говорить — смелее! — отвечал американец. — Мне кажется, что я совсем выбился из сил.

— Тише, Джеймс, или я больше не скажу ни слова.

Мало-помалу воцарилось молчание, и после тысячи кругов и полукругов между сталактитами, колоннами и утесами поляку, американцу и Мин Си удалось присоединиться к капитану, который все еще держался над галереей.

Когда все наконец собрались, начались поиски утеса, который должен был находиться где-то в центре пещеры. Капитан некоторое время продвигался вдоль стен, а потом направился на середину, где стукнулся носом о что-то твердое и тут же понял, что это и было то убежище, о котором они мечтали. Помогая друг другу, четверо пловцов достигли вершины утеса, почти на два метра выступавшей над водой.

— Ах! — воскликнул американец, вдыхая полной грудью. — Я уже начал терять силы!

— А вы думаете, что мне было лучше, чем вам? — сказал поляк, стряхивая воду со спины. — Я плыл, как корабль, лишенный мачт, ударяясь о тысячи утесов. Я ободрал себе всю кожу об эти утесы.

— Мы больше не будем царапаться, мой мальчик. Мы мило устроимся на этом утесе и будем есть и спать, ни о чем не беспокоясь. Если бы у меня каждый день был обед, бочонок виски и лампа, я бы навсегда поселился в этом гроте и основал бы здесь…

— Американскую колонию, — поспешил вставить поляк, покатываясь со смеху.

— Да, насмешник.

— Оставим шутки и будем лучше думать о том, как бы отсюда выбраться, — сказал капитан. — Наше положение далеко не из завидных; если вода будет прибывать, я не знаю, чем все это кончится.

— У меня созрел целый план, с помощью которого мы отсюда выйдем, и притом очень скоро, — объявил американец.

— Какой?

— Надо пробуравить стены.

— План чисто американский, Джеймс, но, к сожалению, в настоящую минуту совершенно невыполнимый. Я бы хотел видеть, как это вы пробуравите своим ножом десять, двадцать, а может быть, сто метров утеса.

— Самое лучшее, что мы можем сделать, — это спать в ожидании, пока спадет вода, — сказал китаец. — Мы не можем выбраться отсюда до тех пор, пока галерея заперта.

— И сколько дней мы должны этого ждать? — спросил Корсан.

— Может быть два, три, пять, а может быть, и все восемь дней.

— Восемь дней! Ну, тогда я закрываю глаза и сплю.

— А если вода поднимется еще выше? — спросил Казимир.

— Тогда мы расстанемся с этой жизнью и заснем уже вечным сном. Итак, в постель, господа! О! По крайней мере нам не надо тушить огня.

Американец, капитан, Казимир и Мин Си примостились в углублениях, которые как будто именно для них и были сделаны, и постарались заснуть.

Не прошло и шести часов, как капитан проснулся. Он ощущал необъяснимое недомогание, зевал так, что рисковал вывихнуть челюсти; пульс замедлился, взор туманился; чувствовались тяжесть во всем теле и легкое головокружение.

— Что бы это значило? — спросил он сам себя, проводя рукой по лбу, покрытому потом. — Я словно заболел. Что со мной?

Он выполз из своего угла и протянул руки налево, где слышалось тяжелое дыхание товарища.