Священный меч Будды (сборник)

– Эта история, – начал Кордонасо, когда присутствующие уселись вокруг стола и воцарилась тишина, – относится к прошлому столетию, а именно к 1786 году. В тот памятный год многие китайцы отправились к озеру Манасаровар – месту, священному для буддистов, в особенности для жителей Тибета, которые бросают в воды Манасаровара пепел своих покойников, твердо веруя, что этим путем дорогие им умершие придут прямо в обиталище Будды. В числе паломников был и Куби Лай-шиу, влиятельный князь провинции Гуанси, один из самых ревностных почитателей божества. Однажды ночью, когда князь плыл по священному озеру, поднялась страшная буря, опрокинула лодку и потопила всех его спутников. Видя, что и ему грозит смертельная опасность, князь воззвал к Будде и в результате целым и невредимым добрался до берега, где укрылся в пещере. Спустя несколько минут он услышал в глубине своего убежища страшный треск и увидел огонек, перелетавший с места на место и как бы приглашавший следовать за собой. Князь пошел за огоньком и, поплутав по извилистым галереям, достиг обширной пещеры, наполненной костями и скелетами. Над ними среди колонн, словно вися в воздухе, блестел меч подобный тем, какие и теперь используют татары: с клинком из превосходной стали и золотой рукояткой, украшенной громадным бриллиантом почти с орех величиной. На одной из сторон клинка было выгравировано по-санскритски имя Будды, а на другой – какие-то непонятные знаки. Куби Лай-шиу завладел мечом и, считая его оружием самого Будды, по возвращении преподнес святыню в дар Кин-Лонгу, императору Китая и своему владыке. По приказанию последнего меч поместили в одном из дворцов городка императоров[10].

– Как интересно! – воскликнул Крекнер и, отбросив сигару, уставился на путешественника, ловя каждое его слово.

Кордонасо, выпив немного хереса, возобновил рассказ:

– Мечу приписывалась чудодейственная сила, и он являлся предметом вожделения всех буддийских народов: Бирма, Тонкин, Сиам[11], индийский раджа предлагали Кин-Лонгу баснословные суммы за меч, но китайский император не хотел расставаться со святыней. Тем не менее в 1792 году, пока Кин-Лонг отсутствовал в Пекине, меч украли.

– Кто? – спросили сразу несколько слушателей.

– Точно не известно. Говорили, что орудовала целая шайка искусных воров. Кто-то утверждал, что они – бирманцы, другие – что японцы, подкупленные микадо, третьи – что это дело рук индийцев. Кин-Лонг разослал послов во все государства Азии, но поиски оказались безуспешными: меч как в воду канул. Около 1801 года, уже после смерти Кин-Лонга, разнесся слух, что чудесное оружие похитил и спрятал в одном из городских храмов некий мандарин из Юаньяна, фанатичный последователь Будды. Император Киа-Кинг, унаследовавший престол Кин-Лонга, передал своим доверенным лицам рисунок с изображением священного меча и направил их в Юньнань на розыски, но никто из посланников не достиг цели и многие из них были убиты – вроде бы, самими бонзами, буддийскими священниками. В 1857 году, охотясь близ берегов Ганьцзяна, я случайно встретил сына одного из тех посланников, участвовавших по приказу Киа-Кинга в поисках святыни. У этого человека сохранился рисунок священного меча Будды, я купил его и, вернувшись в Кантон, показал своему другу Родни, который предложил попытаться разыскать пропавшую реликвию.

– Потрясающе! – прошептал Крекнер.

– После долгих раздумий мы решили отправиться в Юньнань, – сказал боливиец, не скрывая гордости, – и, согласитесь, мало кто, как мы, отважился бы на столь рискованное предприятие.

– Это точно, – скривил губы в улыбке Корсан.

– Мы знали, что странствие по незнакомым землям, населенным далеко не дружественными племенами, – дело опасное. Только железные люди, храбрые и энергичные, как мы, решились бы на такое.

– Короче говоря, герои! – не без иронии произнес капитан Лигуза, видимо, полагая, что боливиец слишком расхвастался.

– Да, господа, именно герои, – подтвердил Кордонасо, ничуть не смущаясь, – и, несмотря на все трудности, мы с Родни отправились в путь.

– Что же дальше? – с нетерпением спросил Джорджио.

– Мы выехали в конце января прошлого года вместе с проводником-китайцем. При нас было несколько лошадей, ружья и достаточный запас пороха и пуль.

– Черт возьми! – удивился Крекнер. – Можно подумать, вы хотели завоевать целиком какую-нибудь область!

– А что тут удивительного? Да, я мечтал видеть знамя Боливии развевающимся в самом сердце Юньнани, рассчитывал завладеть частью этой провинции, – воодушевился Кордонасо.

– Но это вам, кажется, не удалось, – хитро заметил Ольваэс.

– Нет, хотя дело оставалось за малым. Итак, мы двинулись к Хуншуйхэ. Какой поход, друзья мои! Ни один путешественник древних и новых времен не встречал столько препятствий!

– Так ведь до Хуншуйхэ не очень далеко, – перебил рассказчика Крекнер.

– Вы бы видели, какие горы мы преодолевали! Негодяй проводник обманывал нас и вел по непроходимым тропам через леса и болота, по таким местам, где каждую минуту мы могли лишиться жизни, а не то что еще отыскать священный меч.