Священные чудовища

И Инга пошла туда, куда эта стрелка указывала.

Она прошла по коридору метров пятьдесят и оказалась перед открытым люком, за которым была лестница. Лестница, ведущая вниз.

Под землю.

На стене рядом оказалась еще одна стрелка, которая указывала вниз.

«Неужели ты сама пойдешь туда? – прозвучал в голове голос разума и рассудительности. – Туда, к ужасу и смерти?»

Она вспомнила ту ночь, восемь лет назад. Ночь, которая расколола ее жизнь на до и после. Тогда она всего лишь заглянула в открытый люк.

Она поняла, что уже прошла точку невозврата и должна двигаться вперед. Даже если этот путь приведет ее к смерти.

Инга начала медленно спускаться.

Ей казалось, она спускается в свое прошлое, в ту самую ночь. В самую страшную ночь своей жизни.

Вот она снова в подвале деревенского дома, в подвале, стены которого освещены дрожащим пламенем свечей. Только тогда она упала в черную дыру – а сейчас спускается сюда по своей воле.

И как будто она действительно вернулась в прошлое – Инга увидела такой же, как тогда, колеблющийся неверный свет.

Еще несколько ступенек – и она на дне.

Этот подвал не был похож на погреб деревенского дома.

Большой, просторный, уходящий в таинственную полутьму, он был освещен двумя десятками свечей, расставленных на полу.

Как тогда.

Только между этими свечами не лежала мертвая женщина.

Между ними стояла стальная тренога, к которой вниз головой был подвешен человек.

Человек со связанными руками.

Как карта Таро, неуместно подумала Инга. Карта «висельник».

Этим человеком был Иван.

На бетонном полу под ним стояло большое ведро, в котором плескалась какая-то темная жидкость.

Инге не понадобилось много времени, чтобы понять, что это.

Кровь.

Кровь стекала в ведро из раны на шее Ивана.

Инга не думала, что в человеке так много крови.

Она шагнула вперед, приблизилась.

И вдруг его глаза открылись.

Иван все еще был жив.

Он увидел ее и, кажется, узнал. В глазах мелькнуло осмысленное выражение, с губ сорвалось какое-то слово.

Что-то похожее на «прости».

Так Инге хотелось думать.

В эту минуту она совершила, наверное, самый жестокий поступок в жизни. Она подошла вплотную к умирающему, посмотрела прямо в его глаза и отчетливо проговорила:

– Нет!

И тут же глаза Ивана погасли.

А за спиной у Инги раздалось несколько хлопков, и сухой насмешливый голос проговорил:

– Браво! Это правильно! Есть вещи, которые никогда нельзя прощать!

Инга резко развернулась.

Ей показалось, что она сходит с ума. Уже сошла, провалилась в черную пропасть кошмара.

За спиной стояло существо из самых страшных ее снов – чудовище с телом человека и головой волка. То самое существо, которое обитало в черной дыре ее памяти. Существо, которое она увидела в тот последний вечер, когда была с Максом.

Она думала, что это чудовище привиделось ей.

– Браво! – повторил этот монстр тем же странным, приглушенным голосом и шагнул навстречу. – В нас с тобой есть кое-что общее. Ты тоже не умеешь прощать. Но если ты думаешь, что это спасет тебя сегодня, ты ошибаешься. Оборотень вышел на охоту, и он не успокоится, пока не получит свое!

Инга почувствовала, что это уже перебор.

Этого слишком много для одного человека, для одной женщины. Это чудовище…

Но что-то в нем было ненастоящее. Глаза не горят адским блеском, только блестят, как две стекляшки.

Монстр приближался.

Чтобы как-то защититься, она швырнула в него единственное, что оказалось у нее в руках, – пакет с головой Ульяны Спасской. Коробка попала точно в цель, и произошло неожиданное: волчья голова свалилась на пол, и на месте чудовища оказался человек.

Тот самый человек, с которым Инга встречалась в отеле «Невский парадиз».

Человек, который назвался Михаилом Юрьевичем Слонимским, психиатром, специалистом по маньякам.

Но сейчас она ни за что не приняла бы его за респектабельного, интеллигентного ученого, автора книг и участника конгрессов.

Сейчас он был страшен. Забрызганный кровью, с безумными глазами, с перекошенным от ненависти лицом.

Он был страшен, но Инга постаралась преодолеть страх и взглянуть прямо в глаза безумцу. Как нужно смотреть в глаза бездомной собаке, чтобы остановить ее.

– Так это была всего лишь маска? – насмешливо проговорила она, кивнув на волчью голову. – Дешевая бутафория? Стеклянные глаза?

– Это не бутафория, – злобно процедил безумец. – Это настоящая волчья голова. Голова зверя, которого я убил собственными руками, чтобы взять от него силу и беспощадность!

Да, без маски этот человек оказался еще страшнее.

– Кто вы? – проговорила Инга дрожащим голосом. И тут же поправила себя: – Кто ты?

Она поняла, что их двоих связывает что-то столь сильное и страшное, что делает немыслимым холодное «вы».

– Кто ты? – повторила она. – Что тебе от меня нужно? Почему ты меня преследуешь?

Ответ его загрохотал на весь подвал, отдавшись эхом от бетонных стен:

– Ты еще не поняла?

Инга смотрела на него как зачарованная. Как кролик смотрит на приближающегося удава.

А он, этот страшный человек с окровавленными руками, с забрызганным кровью лицом, действительно приближался к ней.