Священные чудовища

Квартира, в которой после визита того странного сыщика она не чувствовала себя в безопасности, встретила темнотой и пустотой. Инга вспомнила, что хотела сделать выволочку хозяйке Анне Валерьевне, что та не следит за ключами, но только махнула рукой. Зачем? Вся ее жизнь катится под откос, да и была ли она, эта жизнь? Сколько раз Инга повторяла в последние дни, что она умерла восемь лет назад вместе с сестрой. Осталась только оболочка – без души, которая высохла и рассыпалась в прах.

Инга походила по комнате, включила компьютер, проверила почту. Пришли два заказа, нужно было позвонить и договориться, но у нее не было сил. Дома не было ни крошки, молоко скисло в холодильнике, хлеб заплесневел. Когда в последний раз она ела? Не вспомнить. Сегодня только пила чай у тети Сони с домашним печеньем.

Инга прилегла на диван, свернулась под пледом и незаметно уснула. Ей приснился кошмар – снова она бежала по темной улице и чувствовала, что кто-то преследует ее. Вот шаги раздаются уже совсем близко, Инга знает, что нельзя оглядываться, но все же поворачивается и видит, как ее преследует человек с волчьей головой. Красные глаза пылают, как угли, белые клыки скалятся.

Она проснулась с криком, вскочила с дивана. Сердце колотилось о ребра, дышалось с трудом. В комнате было душно, Инга потянулась открыть окно, налетела в темноте на стол, боль помогла ей прийти в себя. Все тело кололо, потому что спала в одежде. На часах было без пяти три. Инга разделась и разобрала постель. Сон, разумеется, не шел. Чувствуя, что следующего кошмара она просто не выдержит, достала из шкафчика бутылку коньяка, не допитую Иваном. Отхлебнула прямо из горлышка обжигающую жидкость.

«Была наркоманкой, стану алкоголичкой». – С этой мыслью она уснула.

Глава 8

Утром долго стояла под душем, потом выпила кофе, чтобы проснуться. После кофе легче не стало.

Инга ходила по комнате взад-вперед, как зверь в клетке.

Разговор с Иваном – если только это можно назвать разговором – перевернул ее душу, вывернул наизнанку. И эта изнанка оказалась страшной, безысходной.

Выходит, это он, Иван, оглушил ее и столкнул в подвал той ночью. Из-за него она пережила те часы рядом с мертвой сестрой.

Однако Линку Иван не убивал, в этом она ему поверила.

Тогда кто же?

Теперь она этого никогда не узнает.

Неожиданно раздался резкий короткий сигнал.

Инга вздрогнула – так напряжены были ее нервы, что она не сразу поняла, что это всего лишь эсэмэска.

Она схватила мобильник, взглянула на дисплей.

И похолодела.

Там высветился номер Макса.

В долю секунды перед глазами пронеслось то видение – монстр, сшитый из головы Максима и тела Ульяны Спасской. Она никогда не забудет, как отделяла голову маникюрными ножницами, как прятала ее в морозильнике ресторана.

И вдруг это сообщение.

Кто его мог послать?

Тот, кто убил Макса?

«Не надо, не читай эсэмэску, – шептал голос благоразумия. – Это не принесет ничего хорошего. Сотри ее, не читая!»

Но тогда она не узнает правды.

«И слава богу, – шептал внутренний голос. – Черта ли в ней, в правде? От нее одни неприятности».

Но Инга решилась. Дрожащими пальцами нажала кнопку, чтобы открыть сообщение.

На дисплее загорелись ровные строчки:

«Привет, Снежинка! Я от тебя совсем потерял голову! Хочу ее вернуть. Приходи в «Сиртаки» как можно скорее, долго ждать не буду».

Инга застыла, не сводя глаз с дисплея.

Этого просто не может быть.

Только Макс называл ее Снежинкой. Сначала ей даже нравилось это дурацкое имя, но потом он сам же проговорился, что так же называл ручную белую крысу, которая была у него в детстве.

Только Макс так называл ее.

Но Макс уже давно мертв, она сама видела его отрезанную голову, сама спрятала ее в морозилке греческого ресторана – и вот теперь его призрак посылает ей это издевательское сообщение и зовет туда же, в этот самый ресторан.

Он потерял от нее голову. Ха-ха. Очень смешно.

От такого юмора немудрено свихнуться.

А она и так давно уже ходит по самому краю, по грани безумия.

Что делать?

Внутренний голос шептал, что нужно затаиться, спрятаться, найти какое-нибудь безопасное место и не высовывать оттуда нос, – но какой-то другой голос, куда более сильный, гнал ее в «Сиртаки», чтобы проверить, на месте ли коробка с ужасным содержимым.

Уже через сорок минут она входила в ресторан.

В зале было почти пусто.

Метрдотель Виталик, увидев Ингу, метнулся к ней, думая, что это посетитель, но узнал ее и скис:

– Ты к шефу?

– Ага, – ответила Инга, не собираясь вдаваться в подробности.

В коридоре она снова столкнулась с поваром Рахметом, и тот снова бросился ей навстречу:

– Привет, Инга-джан! Давно не заходила! Будешь обедать? У нас сегодня долма очень вкусная! Попробуй долмы, я тебе самую лучшую положу. Тебе нужно есть, а то совсем худая стала! Одни кости остались, куда это годится?

– Спасибо, Рахмет, – перебила его Инга. – Мне сейчас некогда. Помнишь, я у тебя в морозилке коробку оставила?

– Помню, Инга-джан, конечно, помню.

– Ее никто не мог взять? Она на месте?

– Обижаешь, Инга-джан. Конечно, на месте. Раз ты ее положила, я никому, кроме тебя, ее не отдам.