Священное сечение

Как ей хотелось, чтобы Перони проснулся и пришел к ним! Тереза Лупо знала, что девочка говорит правду и в то же время что-то скрывает. Никакая уличная жизнь и темное прошлое не могли объяснить это хитрое, уклончивое выражение глаз. В ее взгляде есть некая тайна. Может быть, она скрывает нечто интимное. Тринадцатилетние тоже могут вступать в связь с мужчинами. Не исключено…

«У тебя нет ключа к разгадке, — говорила себе Тереза. — Прекращай строить всяческие предположения. Девочка должна рассказать правду».

Тереза подумала о Фальконе и представила себе, как он вел бы подобное интервью. Они с Перони были полными антиподами и пользовались совершенно разной тактикой для достижения одной и той же цели. По темпераменту Тереза ближе к Фальконе. Она не любит ходить вокруг да около проблемы, нащупывать и искать слабые места. Надо действовать напрямик. Вошла, задала вопрос — и ждешь, сложив руки на груди и притопывая ногой, нужный ответ. Именно поэтому Терезе так нравился Перони. Она любила его, хотя и не очень-то понимала, что такое любовь. Джанни вносил элемент благотворительности в повседневную рутину расследований. Он добивался своего, используя присущее людям убеждение, что практически в каждом индивидууме теплится искорка человечности и вам остается лишь найти ее. Тереза считала, что такое отношение к работе весьма странно для полицейского. Даже Коста, отличавшийся мягкостью, начал в последнее время ужесточать свои методы. На службе почти все становятся жестче. Она не могла понять, почему после двадцати лет борьбы со злом Джанни Перони стал более чутким и человечным.

Однако в данном случае метод Перони себя явно исчерпал. Необходимо обратиться к опыту Фальконе. Кроме того, ведь девочка говорит ей несколько приукрашенную правду.

— Ты представляешь себе, что значит быть уволенным с работы? — спросила Тереза тихим голосом, бросая взгляд в направлении гостиной, чтобы убедиться, спит ли еще Перони.

Глаза Лейлы блеснули.

— Я не дура.

— Знаю. Просто тебе нужно кое-что понять.

— Что именно?

Тереза колебалась. Не слишком ли далеко она зашла?

— Нет, ничего. Дело касается только Джанни, а к тебе не имеет никакого отношения.

Лейла проявляет интерес. Уже хорошо.

— Я знаю, что такое быть уволенным, — повторила девочка.

— Когда пришел тот другой человек, инспектор, — продолжала Тереза, — он попросил нас выйти. Помнишь?

Лейла вынула из кармана банкнот Фальконе, свернула его и слабо улыбнулась.

— Правильно, — спокойно проговорила Тереза. — Ты слышала, как спорили мужчины. Джанни сообщил тебе, о чем они говорили?

— Нет, — ответила сбитая с толку Лейла.

— Да, он такой. — Иначе и быть не могло. — Не знаю, почему я рассказываю тебе об этом, Лейла. Напрасно я откровенничаю с тобой, но вы так хорошо ладите, поэтому тебе лучше знать всю правду. Перони подстерегает опасность. В последнее время дела у него идут не очень хорошо.

Тереза умолкала, давая девочке возможность усвоить услышанное.

— Фальконе поставил Перони ультиматум. Или он заставляет тебя говорить, или его увольняют. Ты знаешь, каково человеку остаться без работы и без денег, Лейла. Все потерять. А ведь у него есть дети. Примерно твои ровесники.

Девочка вздрогнула и уставилась на стол.

— Вы говорите неправду.

Тереза пожала плечами:

— Ну, если ты так считаешь. Ладно, не важно. Почему ты вообще должна думать о нем? Ты ведь его практически не знаешь.

Она подалась вперед и прикоснулась к гладким волосам девочки. Только бы Перони не узнал об их разговоре.

— Извини. Мне не следовало волновать тебя такой ерундой. Тебя все эти дрязги не касаются. Я должна идти. Побуду немного наверху. Пожалуйста, не рассказывай ему ни о чем.

Глаза Лейлы остекленели. Она блуждала взглядом по комнате. Ей дом, наверное, казался дворцом.

Тереза поднялась наверх по старым каменным ступеням и нашла там пустую спальню. Ее миссия закончена. Пусть теперь они побудут вместе. Вот Перони просыпается и видит пристально смотрящую на него девочку, готовую к разговору. Может, все и получится. Утром они очень сблизились. Должно сработать. Больше девочка ни с кем не станет откровенничать.

Тереза легла на покрытую одеялом кровать в пыльной, пропахшей мускусным запахом комнате, закрыла глаза и предалась мечтательным воспоминаниям. Ей виделся яркий, окрашенный пастельными тонами детский фантастический мир, где всегда сияло солнце и семьи, молодые и старые, никогда не распадались, а лишь становились крепче с годами. Никогда не хочется покидать такой воображаемый идеальный мир, теплую, приветливую неведомую страну, путь в которую, увы, всем заказан.

Вдруг внизу сильно хлопнула дверь.

Ник, подумала она. Он знает о семейной жизни столько же, сколько и Перони. Его воспоминания хранились в узле, спрятанном в этом старом холодном фермерском доме, стоящем среди снегов в стороне от Аппиевой дороги. Здесь можно вечно спать, укрывшись древним, пахнущим плесенью покрывалом, спасающим от страшного холода.

Если только…

Лучше не просыпаться. Пусть все происходящее будет лишь частью сна.

Выругав себя, Тереза Лупо сбросила оцепенение и пошла вниз.