Священник

Подняв руку, я лениво провожу пальцами по его груди и через несколько секунд понимаю, что на его коже прощупываются маленькие шишки. Нет, не шишки - линии. Оперевшись на локоть, я начинаю рассматривать его грудь, прижимая пальцы к линиям, что искусно спрятаны под крыльями ангела, но тем не менее, они есть. Когда я приглядываюсь, то вижу, что это рубцы.

- Шрамы, - бормочет Джудас.

Я встречаюсь со взглядом его голубых глаз. Он пристально наблюдает за мной.

- От чего?

- От ножа, - он проводит ладонью по груди. - По одной за каждый грех.

Мои глаза расширяются, и теперь я уже смотрю на отметины иначе.

- Их сотни. Джудас, это..

- Много. Я знаю. Мы с братом копим их с десяти лет. - Я замечаю один, который, нанесен поверх чернил. Блеклая розовая линия, пересекающая черный рисунок. Я провожу пальцем по ней. - Более свежий.

- Что она значит?

- Наш отец был гангстером, мама - ярая католичка, а мой брат - психопат. Сейнт считал, что лучше разрушать самым темным своим грехом тело, чем душу. Я просто согласился, потому что это означало, что я отдам нож брату. - Боже, насколько ужасна его семья?

- Подожди, так ты веришь в Бога?

Он ухмыляется.

- В это так трудно поверить?

- Ну, ты наркоторговец, Джудас. Так что… да.

- Разве профессия человека и его вера не могут быть взаимоисключающими сторонами жизни?

- Ты хочешь сменить тему в сторону разговоров о морали?

- Я верю в Бога. Просто моя вера отличается от веры других.

- Как это? У тебя с ним личные беседы?

На его лице появляется ухмылка.

- Что-то вроде того.

- Ты должен дать мне больше, Джудас. Ты вырезаешь грехи на своей груди, что противоречит церкви, разве это значит идти против Бога?

- Ну, Библия заставляет тебя верить, что мир черно-белый. Добро и зло. Бог и Дьявол. Но в свете всегда присутствует тьма, - он убирает волосы с моего лица, нежно проводя пальцами по коже. - Ты прекрасный тому пример, Делайла. Такая порочность среди чистоты.

- Так ты все сразу?

- Нет. Я тебе уже говорил. Бог испытывает тебя. Думай обо мне, как об испытании на своем жизненном пути.

- Или о демоне, который пытается совратить людей на грех.

Его губы дергаются.

- Ну, либо так.

- Согласно твоей теории, мне кажется, я провалила свою проверку, - провожу кончиками пальцев по его пухлым губам, таким привлекательным. - Так что я на пути в ад.

Он наклоняется и целует меня под ухом.

- Открою тебе секрет. Все лучшие люди там.

- Теперь ты крадешь реплики Льюиса Кэрролла, - смеюсь я. - Ты был религиозным... раньше?

- Я не находил Иисуса в тюрьме, Делайла. Это такое клише.

- Прости, я не знаю, каково это попасть в тюрьму, а выйти уже священником. Мне кажется это ненормальным.

- Да, но это позволило сократить срок моего заключения на пять лет, - еще одна улыбка. - Как можно оспаривать правильность этого выбора.

- О, Боже, да ты сам дьявол.

Рвущийся смех щекочет горло.

- Это было не так уж и сложно. Я годами ходил в церковь, слушал библейские стихи и проповеди. Мама заставляла нас читать эту хорошую книгу перед сном.

- Вау.

- Да.

- Но ты все еще священник...

- Последнее, что мне нужно, это привлечь чрезмерное внимание полиции. Имя Кингсли имеет не совсем чистую репутацию.

- Подожди, они знают о тебе?

Он фыркает.

- Мой отец и дядя управляют этим городом с восьмидесятых годов. Каждый знает, чем мы занимаемся, но никто не может это доказать. Несмотря на то, что мои обвинения ничего не имели общего с семейным бизнесом, они все равно притягивали ненужное внимание.

Я киваю.

- А твоя кузина?

Он встречается со мной взглядом.

- Она в порядке. Никто не знает, что с ней случилось.

- Никто?

Он качает головой, а взгляд становится серьезным.

- Она, я, он и теперь ты.

Я тяжело сглатываю.

- Прости, - шепчу я. - Я не хотела проявлять неуместное любопытство, я...

- Я рассказал тебе, потому что этого хотел, Делайла. Когда меня арестовали, они смотрели на меня, как на животное. Кингсли, который избил двадцатилетнего ребенка до паралича. А мне не было до этого дела. И я не думал, что когда-либо будет. До тех пор, пока ты не посмотрела на меня вот такими глазами.

Я закусываю нижнюю губу, не зная, что сказать.

- Я не питаю иллюзий относительно того, кто ты, Джудас, но ты не животное. Я бы хотела... Я бы хотела, чтобы в моей жизни был кто-то, кто пошел на все ради меня. Твоей кузине очень повезло.

Он подносит мою руку к своим губам.

- Я бы пошел на все ради тебя, Делайла. - Мое сердце пропускает удар, прежде чем снова начинает биться.

Его глаза встречаются с моими, удерживая мой взгляд. Всё невысказанное читается по его лицу, хотя ни одно слово не было произнесено вслух. Не все можно передать словами.

Глава 20

Джудас