Священник

Джудас задерживается в противоположной части комнаты, он выглядит настороженным, а его тело напряженным. Руки глубоко засунуты в карманы черных брюк, рукава рубашки закатаны до локтей, демонстрируя обнаженные предплечья, обвитые венами. Я вижу, как дергается мускул на его челюсти, и практически могу сосчитать биение собственного пульса.

- Я больше не сопротивляюсь этому. - Четыре слова. Четыре слова, что меняют все. Я разбиваю кувалдой стену, что воздвигнута между нами, потому что мне уже все равно. Все карты раскрыты. Он знает, что я сделала, самые глубокие и темные уголки моей души. А мне известно, что сделал он, и я знаю почему.

- Ты все еще боишься меня, - произносит он, медленно приближаясь ко мне.

Я киваю, потому что не могу ему соврать.

- Я боюсь себя, когда я рядом с тобой. - Девушка без морали. Девушка, которая видит вещи в неправильном свете.

- Не нужно. Она - это настоящая ты, которую сама же и скрываешь ото всех. Но тебе не спрятаться от меня, - хищная ухмылка пробегает по его губам.

- Я не хочу.

Он сокращает оставшееся расстояние между нами, поглаживая пальцами мою щеку, в то время как его глаза изучают каждый дюйм моего лица.

- Не беспокойся, Делайла. Я не из тех ребят, которые могут передумать. Я не отпущу тебя.

- Я не хочу, что бы ты отпускал меня, - выдыхаю я.

Он движется одновременно со мной, и наши тела сталкиваются, а губы сливаются в поцелуе. Он крадет мое дыхание. Он крадет каждую частичку меня до той поры, пока не начинаю чувствовать, что существую исключительно для него. Его руки обнимают меня за талию, защищая от окружающего мира, и я никогда прежде еще не чувствовала себя такой защищенной и любимой. Я желаю каждую его частицу. Мне хочется быть одержимой и заклейменной, чтобы он всегда хотел меня, всегда заботился обо мне. Он - мой волк. Мой укрощенный дикарь.

Мои пальцы нащупывают пуговицы на его рубашке, но я теряю терпение и разрываю ткань. Пуговицы рассыпаются по деревянному полу, как крупные капли запрета, орошающие землю. Подхватив меня за талию, он с легкостью отрывает мое тело от пола и бросает на диван. Я наблюдаю за ним, как ястреб, пока он расстегивает брюки и стягивает их вместе с нижним бельем. Жар приливает к моему лицу, а затем распространяется по всему телу. Я в жизни не видела ничего прекраснее, чем он, и мне в голову приходит греховная мысль, что Джудас не должен носить одежду.

Он срывает с меня одежду, по одной детали за раз, пока я не начинаю задыхаться от предвкушения. Лишь один его взгляд заставляет меня чувствовать, что предо мной преклоняются самым благоговейным образом.

Он стягивает меня с диванных подушек и садится, размещая меня у себя на коленях. Я чувствую касание его теплой кожи, и статический ток, который, кажется, всегда существовал между нами, оживает в полную силу. Обхватив мое лицо, он прижимается к моим губам так, что у меня перехватывает дыхание, и мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Я ожидаю грубости и жесткости. В надежде, что меня разорвет изнутри. Я жажду его разрушения, но пока он скользит внутри меня, он словно бережно собирает все мои сломанные маленькие кусочки воедино.

Мы соприкасаемся лбами, и наше тяжелое дыхание смешивается. Тот самый темный уголок моей души вздыхает с облегчением, словно он, наконец, обрел баланс, и его признали, принимая частью целого.

- Ты настоящий рай, Делайла, - выдыхает он мне в губы. А затем его руки опускаются на мои бедра, заставляя меня забыть обо всем и дирижируя моим телом, словно кукловод. Я не узнаю звуки, исходящие из моих собственных уст, или то, как мои ногти скользят по коже его груди. Я одержима... им.

- Смотри на меня, - требует он, и я открываю глаза, встречаясь с его взглядом. Его глаза сосредоточены и полны желания. Он провел большим пальцем по моей нижней губе, прежде чем наклониться и прикусить ее. – Ты такая красивая, - стонет он.

Это слишком. Его слишком много. Мои легкие напрягаются, пытаясь удержать в себе больше кислорода, а сердце пульсирует так громко, что в ушах стоит звон.

Его руки скользят по моей спине, и бицепсы сжимают меня с двух сторон, пока его пальцы цепляются в мои волосы. Моя голова откинута назад, позвоночник выгибается, принимаю его глубже. Мягкое становится твердым. Нежность обретает жесткость, и я принимаю это, потому что хочу оказаться в эпицентре урагана, который воплощает собой Джудас. Хочу, чтобы хлестал дождь, и завывал ветер. Я жажду, чтобы мои устои пошатнулись и надорвались. Мне хочется, чтобы он вытащил меня из-под развалин и позволил мне переродиться: стать сильнее, стать лучше.

Его зубы впиваются в нежную кожу моей шеи, оставляя отметины. Он берет все, что я хочу отдать, и я подношу ему это добровольно, надеясь, что он позаботится о тех осколках моей души, которые он удерживает в своих руках. Зная, что, если я сдамся, он снова склеит меня в единое целое.

Я цепляюсь за него, преодолевая шторм вместе с ним, и его имя слетает с моих губ, как молитва.

- Сломайся, моя Делайла, - хрипит он.