Свет. Испытание Добром?

Это был пожилой, очень почтенный, однако слишком худосочный для представителя своей расы гном – большинство из них отличается сложением крепким, они упитанны и коренасты. Но это относится в первую очередь к гномам Нижнего Вашаншара, ведущим здоровый подземный образ жизни и занятым физическим трудом. Обергольдмастер же Штоффенхальтерфалль был коренным, в пятом поколении, уроженцем эренмаркской столицы. За всю свою долгую жизнь он не держал в руках ничего тяжелее штихеля, на родине предков не бывал ни разу, да и не стремился туда попасть. И правильно сделал, кстати. Его бы туда все равно не пропустили привратники. И даже государственный могильщик, а по совместительству известный контрабандист Мовус Оппершаффергренц отказался бы провезти его внутрь на своей похоронной вагонетке, даже если вместо обычной таксы в три золотых с носа ему посулили бы все тридцать.

А знаете почему? Все дело в бороде.

Нельзя сказать, что население Нижнего Вашаншара отличалось редким законопослушанием. Так исторически сложилось, что среди гномов практически не было разбойников, убийц и обыкновенных воров, зато мздоимцы, контрабандисты, карточные шулеры, тайные ростовщики и казнокрады не переводились никогда. И государство должно было этих преступников карать, иначе зачем оно вообще нужно? Вот тут начинались затруднения. У людей Вольтурнеи, к примеру, принято было отрубать убийцам и разбойникам головы, а ворам – менее важные части тела. Люди Фавонии злодеев своих вешали за шею или ссылали в рудники да на галеры. Для гномов Нижнего Вашаншара эти варианты были неприемлемы. Потому что их нарушители закона никого не убивали – значит, и у них нельзя было отобрать жизнь, крови не проливали – значит, не должны были кровью расплачиваться. Галер в подгорном царстве, по понятным причинам, не строили, что же касается рудников… Гном под землей везде дома – какой смысл ссылать? Оставалось единственное – штрафные работы. Это считалось суровым наказанием: больше всего на свете гномы не любят работать задаром. Срок же этих работ устанавливался способом весьма своеобразным. Проштрафившемуся гному сначала измеряли длину бороды (уточним, что в Вашаншаре ни один гном не носил бороду короче чем до пояса), а потом отрубали от нее секирой кусок, длина которого соответствовала тяжести преступления: за взятку – одну пядь, за контрабанду – от двух до четырех, за махинации с векселями – и того больше, в зависимости от величины ущерба. И до тех пор, пока борода не подрастала до прежней длины, гном считался пораженным в правах и должен был искупать свою вину трудом.

Укороченная борода служила своего рода позорным клеймом, и были случаи, гномы руки на себя накладывали от такого стыда.

Ну а что же наш господин обергольдмастер Штоффенхальтерфалль? Так вот он, следуя моде фавонийского севера, БОРОДУ ВООБЩЕ НЕ НОСИЛ! Он ее БРИЛ! И не он один, кстати. Так поступало большинство гномов эренмаркской диаспоры. Так что путь на родину предков был им, сами понимаете, заказан. Нижнему Вашаншару пришлые преступники не нужны – своих хватает. Допустить же мысль, что кто-то из соплеменников мог сбрить бороду ДОБРОВОЛЬНО, следуя дурному человечьему обычаю, ни один вашаншарский ум был не в состоянии.

…Итак, на пороге маленькой ювелирной лавочки («А большая мне зачем, я же не телегами торгую, у меня товар благородный», – любил говаривать обергольдмастер, хотя на самом деле скупился платить аренду) Йоргена встретило низенькое, лысенькое и тщедушное существо, в котором он и гнома-то не сразу распознал. Одето существо было небогато: простой камзол мышиного цвета, фартук, нарукавники. Но на пальцах драгоценные перстни собственной работы, а на лысинке удивительная шапочка: изящная, кругленькая, малинового бархата, золотом расшитая, такими камнями украшенная, каких и на королевской короне нет – уж Йорген-то королевскую корону видел сто раз и в камнях смыслил кое-что, мог о таких вещах судить.