Сверху видно всё

— Лучше приезжайте на такси; если надо, мы вам оплатим, — заявил Казюпа. Неизвестно, как свидетель отреагирует на известие о гибели фотографа, да и на встречу со своими старыми обидчиками тоже. Еще разнервничается, расклеится — и как потом садиться за руль мотоцикла? Это ведь не послушная машина, дом на четырех колесах, в котором можно просто посидеть и расслабиться, это дикий зверь, который нуждается в управлении, в твердой хозяйской руке, а не то беда… Капитан в молодости и сам любил гонять на мотоцикле.

Егоров согласился, но с некоторым разочарованием в голосе. Всю зиму он держал своего коня в стойле, соскучился по ветру и скорости, а тут возможность появилась — и не разрешают! Капитан Казюпа решил, что правильно истолковал его огорчение. На самом деле Олегу просто хотелось потом подскочить в Плешку, поискать там Иру и, может быть, уговорить ее прокатиться на его скоростной «Ямахе». Может, тогда она поймет… Хотя у нее наверняка тоже начались каникулы, вспомнил он. А дома она не живет, родители отвечают вежливо, но телефон дать отказываются. Где ты, Ирка?..

Когда Казюпа притащился на такси к Матросской Тишине, Олег Егоров уже был там — высокий, загорелый, с ослепительной улыбкой, словно сошедший с рекламы горнолыжного курорта, в своей распахнутой куртке и яркой повязке на голове. Таких мажорных мальчиков новой закваски капитан не переваривал, и горе Олегу Егорову, если бы он попался в лапы участковому Барабасу не в качестве долгожданного свидетеля, а в каком-то ином. Но поздно — с сегодняшнего телефонного звонка они были лучшими друзьями.

Двух парней из команды Грибоедова Олег узнал сразу и даже не похоже чтобы особенно разволновался, пересказывая события того осеннего дня и подписывая свои показания. Он только повернулся к Казюпе и спросил:

— А где третий? Был еще один, пожилой. Но я его лица не видел…

Капитан сделал свидетелю страшные глаза, но было уже поздно. Подозреваемые переглянулись, и тот, что постарше, удовлетворенно кивнул младшему: «Мол, все отлично, держись, прорвемся».

«Ладно, — подумал Барабас, — может, и к лучшему, пусть господин Грибоедов думает, что мы о нем ни ухом ни рылом». В том, что между арестованными и внешним миром поддерживается связь, он не сомневался. На то оно и СИЗО.

Оба бойца заявили, что Олега Егорова видят первый раз в жизни.

— И хватит нам мокруху шить, начальник, — добавил старший, очевидно, получивший представление о блатном жаргоне из криминальных сериалов. — Никого мы не убивали.

— Ничего, запоют, — пробормотал Казюпа, когда парней увели и они остались с Олегом вдвоем в маленьком служебном кабинетике.

— А что он такое говорил, Виктор Семенович? — озабоченно спросил Олег. — Кого они не убивали? Или все-таки убивали?

Казюпа помолчал. В такой ситуации он оказывался первый раз. Когда-то в каком-то юмористическом журнале ему попалась переиначенная пословица: «В доме веревки не говорят о повешенном». Вот что это, оказывается, означает. И каково бывает веревке. Но ведь мальчишка не виноват, он сам чудом спасся, а фотографа убили преступники, бандиты, и они понесут наказание!

Именно так заявил капитан Олегу Егорову, когда тот шепотом спросил:

— Они нашли его? Да? По визитке? — и отвел глаза, не дожидаясь ответа. Его узкое загорелое лицо посерело и стало похоже на индейскую маску, сверкающие зубы спрятались под плотно сжатыми губами. Жизнь утратила краски и звуки. Олег смотрел на улицу сквозь зарешеченное окно и видел вместо неба кирпичную стену, но все это не имело значения. Из-за него убили человека. Не девочку Катю, не дай бог, и не Катиного папу, но все равно человека, который ни в чем не был виноват, просто поднялся с ним на парашюте и сделал несколько снимков большим профессиональным аппаратом.

— Ты слышишь меня? — повысил голос Барабас, снова переходя со свидетелем на «ты». — Кончай кисляк давить! Или тебе психолога вызвать?

Олег помотал головой.

— Пойдем, подвезу тебя, — пробурчал капитан, выходя из-за стола и открывая дверь. — Эй, лейтенант! Кто там есть? Вызовите такси!

В машине Олег немного оттаял и спросил, поможет ли следствию его опознание.

— Еще как поможет! — с жаром ответил Казюпа. — Мы ведь только тебя и ждали…

— Куда едем? — перебил их недовольный шофер.

— В Плехановский институт… Нет, домой — на Сокол! — поправился Егоров. В таком состоянии он не мог видеть Иру. То есть Ирка своя, родная, внимательная и заботливая, ему была сейчас ох как нужна. Но чужая, заносчивая Ирина Венецианова с вызывающе голыми коленками и высокомерным распутством в глазах… Хватит ему на сегодня приятных встреч!

Уже на подъезде к Соколу капитан вспомнил об одной формальности, но пожалел мальчишку и решил не тащить его еще и в следственный отдел. Он просто достал из папки посмертную фотографию Грищенко и показал Олегу: мол, твой клиент? Узнаешь?

Вот тут-то и грянул гром среди ясного неба. Олег довольно равнодушно взглянул на карточку и покачал головой.

— Что? — вскинулся Карабас. — Не узнаешь? Посмотри внимательно! Да, покойник, но что поделаешь? Потерпи, не барышня, да и не пахнет он.