Сверху видно всё

— Ко мне заходил участковый и задавал всякие вопросы. И он сказал, что убитого принесли с улицы, — с готовностью объяснила Ольга Васильевна.

На красивом лице девушки появилась легкая тень досады. Она смотрела теперь на свою гостью недоверчиво и озадаченно, как старый рыбак изучает пятнышко на горизонте, гадая, превратится ли оно в штормовую тучу или развеется без следа.

— Это он вам посоветовал ко мне прийти? — спросила наконец Карина.

— Кто? — растерялась вахтерша. — Никто мне ничего не говорил!

— Участковый, — настойчиво повторила Карина, — Виктор Семенович Казюпа. Он просил вас сюда прийти?

— С какой стати? — удивилась Ольга Васильевна. Но, видимо, удивилась слишком сильно, потому что девушка ей не поверила.

Верят тебе или не верят, а людям надо говорить правду. Так учила Ольгу мать, так и она учила своих детей и внуков.

— Дело в том, что он, ну, милиционер наш, Казюпа… Он на прощанье сказал какие-то странные слова, как будто бы вы — детектив.

Карина молча ждала продолжения.

— Ну и все, — сказала Ольга Васильевна. — А мне очень захотелось узнать, кто же на самом деле убил этого парня. И профессора хочется защитить. Я подумала — если вы и правда детектив…

Карина глубоко вздохнула. Она вспомнила, как тот же милиционер Казюпа объяснял ей, Любочке и Марине Станиславовне, что хороший оперативник должен уметь держать паузу. В данном случае пауза работала против нее — чем больше она молчала, тем очевиднее становилось для собеседницы, что участковый сказал правду.

Но Карина действительно не знала, что ответить. Она — детектив? Она участвовала в расследованиях, которые проводили Любочка, Наташа и другие девочки, но на вторых ролях. Куда-то изредка ходила, что-то выясняла. Собственно, из-за этих выяснений и произошло их сближение с Сашей. А потом у них начался роман, и девчонки ее почти не дергали, понимали, что у бедных влюбленных и так мало времени для свиданий. В общем, она такой же детектив, как эта любопытная старушка, ничуть не лучше. Хотя участковый Барабас считает по-другому, но ему-то откуда знать!

Во всяком случае, никаких расследований Карина вести не умеет, и это факт. Выполнить чье-то задание — другое дело. Но пока она на больничном, на сохранении, и никто ей задания поручать не будет. Тем более тетенька, которая дежурит в подъезде.

Надо отправить вахтершу к Любочке, решила Карина. Если контакт состоится, они найдут общий язык. А если бабулька окажется тяжела на подъем — ну что ж, тогда она и Карину скоро оставит в покое.

— Вам надо пойти в салон красоты, — наконец произнесла она. Пауза уже растянулась так, что едва не лопнула.

— Да мне в салон дорого, — вахтерша не поняла ее, но не проявила удивления, видимо, обрадованная, что разговор все-таки продолжается. — Я около дома в обычной парикмахерской стригусь. А что, плохо? А мне главное — чтобы в разные стороны не торчало.

— Да нет, — улыбнулась Карина. — Я не про стрижку. Если вы хотите выяснить, кто кого убил и так далее, то пойдите в салон красоты «Золотая шпилька». Адрес… А я вам визитку дам. Вот они там действительно детективы, а я так, на подхвате.

Если старушка решит, что Карина над ней издевается, то тем лучше — обидится и уйдет. Людям надо говорить правду, верят они тебе или не верят.

Но Ольга Васильевна, как ни странно, ей верила и к известию о детективах в салоне красоты отнеслась с большим энтузиазмом.

— Понятно! — сказала она обрадованно. — А вы тоже там работаете?

— Работала, — неопределенно сказала Карина. — Сейчас дома.

Она встала и пошла за визиткой. Они всегда лежали у нее в сумочке, в маленьком кармашке. Раньше Карина держала их в руках каждый день, раздавая клиентам. И теперь, вытащив маленький листочек из пачки, она почувствовала, что соскучилась по салону, по девчонкам, по телефонным звонкам, шуму фенов и лязганью ножниц, по цветочным и травяным запахам… При мысли о запахах Карине сразу расхотелось на работу, ее даже снова чуть не затошнило. Этот токсикоз сделал ее необычайно чувствительной к парфюмерным ароматам, она даже запах обычного мыла переносила с большим трудом. Все изысканные дорогие духи, которые она когда-то так любила, теперь стояли без дела в тумбочке. Как же она выйдет на работу? Или это отвращение к запахам тоже пройдет вместе с тошнотой?

Ольга Васильевна вышла за ней в коридор, и Карина протянула ей визитку.

— Позвоните и попросите Любу, — объяснила она. — Любу Дубровскую, сейчас я вам запишу. От Карины. И скажите, что вам не на стрижку, а по делу. Она поймет.

На этом можно было и попрощаться, но старушка не уходила.

— Как нам быть-то с профессором? — сказала она в раздумье. — Поговорили бы вы с ним, Кариночка, что ли…

— С профессором? — переспросила Карина, хотя ей хотелось воскликнуть: «Почему я?»

— Ну да. Он ведь постороннему вряд ли скажет, участковому там или какой-нибудь Любе. А вас он знает.

— Он и вас знает, — заметила Карина.