Сверху видно всё

Ольга Васильевна сочувственно покачала головой. Участковый сделал паузу, с удовольствием прихлебывая чай, который неожиданно оказался горячим и крепким, а не бледными старушечьими помоями, которые много лет назад соседка маленького Вити Марья Давыдовна называла «писи сиротки Хаси».

— Ну, и пара вопросов. — Он допил чай, вытер усы тыльной стороной ладони и выпрямился на неудобной жесткой табуретке. — А поясница-то ноет, пора на пенсию. Вы видите всех, кто входит в подъезд, ведь так? Если это не жильцы дома, то именно вы им открываете дверь?

Изольда просветила, догадалась Ольга Васильевна. А вслух произнесла:

— Так положено. Но бывает, что кто-то входит вместе с жильцом, у которого ключ.

— А вы не всех своих жильцов в лицо знаете?

Ольга Васильевна пожала плечами:

— Кого знаешь, кого нет. Люди уезжают, приезжают, они нам не докладываются. Мы ж документы не проверяем.

Тут она сделала вопросительную паузу, в которую участковый, если бы захотел, мог вставить критическое замечание: мол, а почему не проверяете, если положено проверять? Но милиционер молчал, и Ольга Васильевна злорадно отметила, что и про документы Изольда наврала.

— То есть, если человек уже вошел, вы не спрашиваете, к кому он и куда? Я вас правильно понял? — уточнил Виктор Семенович.

— Я — не спрашиваю, — с вызовом ответила Ольга Васильевна, подчеркнув слово «я». И добавила, не удержавшись: — А что, надо?

— Не знаю, — безразлично ответил милиционер. — Я вас вот что хочу спросить, Ольга Васильевна. Вспомните, а сегодня во время вашего дежурства незнакомые люди не заходили в подъезд?

— Даже и вспоминать не надо. Конечно, заходили. А как иначе? Праздники, люди в гости ходят.

— А не было ли среди них компаний? Такой шумной, полупьяной толпы? Так, что кого-то даже под руки вели?

— Ага! — в восторге сказала Ольга Васильевна. — Под руки?

Она забыла об осторожности и уставилась на милиционера такими азартными, круглыми от любопытства глазами, что Казюпа чуть не расхохотался. Ай да бабка! Впрочем, он сам сейчас был не лучше: нос по земле, хвост по ветру, ищейка взяла след.

— Так этого убитого с улицы принесли? Под руки? — счастливым голосом спросила вахтерша, тоже вытягивая нос вперед. — А как вы узнали?

«Еще одна сыщица выискалась, — подумал Казюпа, но без раздражения. Старушка ему нравилась. — Парикмахерши, вахтерши… Нет, точно на пенсию пора. Эти и без меня всех преступников переловят».

Он решил, что сообразительная бабулька заслужила правду.

— Одежда потерпевшего была мокрой, со следами грязи. А сегодня снег.

— Вот оно как! Значит, Мурат Гусейнович тут ни при чем! А зачем же вы его квартиру осматривали? — воскликнула Ольга Васильевна.

Тут Казюпа подумал, что она слишком много себе позволяет.

— Все мероприятия проводились в интересах следствия, — сухо сказал он. — Так как же насчет компании, Ольга Васильевна? Не вспомните? Не обратили внимания?

Взять бабку «на слабо» было самое то. Она аж подскочила со своего чахоточного стула и забегала по комнатушке, прижав палец к губам. Наверное, ей хотелось погрызть ногти, как школьнице на трудной контрольной, но она постеснялась участкового.

— Так-так, — бормотала она. — Нет, то вчера. С десятого — эти ни при чем, ну, неважно… Значит, пишите! Жильцы с десятого пришли с гостями, но там дети были, так что, думаю, вам не подходит. К Мурату Гусейновичу приходило двое ребят или трое, но они шли сами, своими ногами, и я им открывала. Видела всех троих хорошо, никого под руки не вели. Ушли, кстати, быстро. А вот потом… потом была компания, мне показалось, мальчишки взрослые. Вроде бы не наши, хотя, может, кто-то из своих, с гостями. Я их не разглядела, со мной как раз жилец заговорил и заслонил окошко. Они не звонили, с этим жильцом, наверное, и зашли.

— Не помните, кто, откуда, как зовут?

— Кого? Мальчишек?

— Да нет, жильца, с которым они зашли.

— А-а, — разочарованно протянула Ольга Васильевна. — Так они не с ним зашли. Просто он дверь открыл, а они, наверное, следом и просочились. Это Юрий Павлович, пенсионер. Фамилию я не знаю, но у Изольды Ивановны есть полный список жильцов. Он один живет, и никто к нему не ходит. Так что парни были сами по себе.

— Угу, — проворчал Казюпа. — А они кого-то тащили?

— Да не видела я, — с досадой ответила Ольга Васильевна, — не видела, и все. Он мне загородил, старый дурак.

— А что он вам сказал?

— Кто, Юрий Павлович? Не помню, ерунду какую-то. То ли про снег, то ли про слякоть. О чем старики могут говорить? О погоде да о болячках.

— А когда они вышли?

Этот вопрос застал Ольгу Васильевну врасплох. На входящих она еще смотрела по долгу службы, но выходящие-то ей зачем? Изольда Ивановна, та, наверное, всех мониторила. А она, грешным делом, больше в телевизор косилась. И компанию эту подозрительную прозевала, как пить дать прозевала. Вот и выходит, что Изольда права со своей бдительностью. Если бы она сидела сегодня на вахте, небось, преступников бы сразу нашли. А еще скорее, в дом бы их не пустили и труп принести на седьмой этаж не дали. И был бы сегодня еще один обычный, спокойный день…