Сверх

Она, эта сущность, не была пассивным наблюдателем. Но не являлась и кукловодом, для которой миллионы мыслящих существ были лишь игрушечными солдатиками. Нечто среднее — она подправляла, помогала, но не лезла внутрь, боясь испортить сложнейший механизм уникальной эволюции каждого отдельного вида. И с невероятной любовью стремилась к тому, чтобы «детишки» не уничтожили сами себя.

Хотя, последнее много раз и происходило. И каждый раз Распределитель горевал о погибшем мире, как если бы он был его ребенком.

— Зачем? — первым делом спросил я, выныривая из этого фантасмагорического видения, в котором наблюдал за одномоментным зарождением, взлетом и крушением тысяч цивилизаций сразу. — Зачем ты это делаешь?

— Чтобы не быть одному. — печально улыбнулся мой собеседник. — Чтобы можно было поговорить с кем-то, кто однажды дорастет до моего теперешнего уровня. Тебе, быть может, эта цель и покажется странной, но прежде чем выносить суждения, проживи хотя бы пару миллионов лет. И тогда мы это обсудим.

Тут бы ближайшие пару лет как-то прожить, не то что замахиваться на миллионы. Но я кивнул Распределителю, принимая его ответ. И попрощавшись с тем, кого в некоторых культурах назвали бы богом, вернулся в свое тело. Которое, к этому времени, уже перестало трясти и перекручивать.

Я лежал на том же топчане, в той же камере и смотрел в тот же потолок над головой. И вроде бы ничего не изменилось, а с другой стороны — все стало иным.

Нет, тело не распирало от энергии. Не висели перед глазами сложные формулы божественной механики или что там должно быть в таких случаях. Просто возникло осознание, что я изменился. И понимание в чем именно эти изменения заключались.

Для начала, я по другому ощущал свое тело. Раньше я его просто чувствовал, теперь же словно бы читал. На практически клеточном уровне понимал, что требуется сделать, чтобы, скажем, мышцы стали плотнее, а кости тверже. И знал — не догадывался, а именно знал! — что провести любую метаморфозу с ним, мне не составит никакого труда. Для этого уже не нужно задействовать схемы-паттерны, которые я использовал раньше, чтобы обернуться в боевую форму. Достаточно было лишь подумать об этом.

Да и само высшее проявление метаморфизма больше не было статичным — я мог стать тем же зеленым парнем, а мог произвольно выбрать другую, подходящую к ситуации форму.

Прикрыв глаза, я без труда вызвал из памяти схему генолордов — Распределитель не соврал, и мне она явилась с такой же четкостью, словно бы я смотрел на нее прямо сейчас. Погулял по ней внутренним взором, и нашел там ячейку на две позиции выше анималиста-тафра. Описание которой гласило следующее:

«Тип „Санам“. Продвинутый уровень эволюции. Продвинутый уровень регенерация физической оболочки, усиленный защитный кожный покров, укрепленный скелет, повышенный метаболизм. Значительно улучшенные возможности метаморфизму в сравнении с низшими типами. Полное управление физическими показателями. Слабые псионические возможности. Варианты дальнейшего развития: тип „Мико“ (усиление псионического потенциала), тип „Ксан“ (усиление потенциала метоморфа), тип „Настэ“ (сбалансированное развитие). Возможности развития мутаций, отвечающих за проявление способностей „Усиленное поглощение“, и „Барьер“, снижающий самораспад эссенции в воздухе».

То есть, убив Барона, я и сам почти им стал. Не до конца, правда. А кто в этой средневековой терминологии у нас идет перед Бароном? Шевалье, кажется? Рыцарь без земли. Пусть будет так. Надеюсь, только, без видимых проявлении — не уверен, что мне пойдут рога и крылья. Хотя, о чем я говорю — я же теперь могу придать своей боевой форме любой облик!

И про псионические способности хотелось бы узнать больше. Раньше, насколько я помнил, они один раз у меня проявлялись — то есть спорадически, как и было обозначено в схеме развития генолордов. Теперь же, выходит, я могу пользоваться ими осознанно?

Рассуждать можно было долго, но проще проверить сразу. Я поднялся с топчана, не спеша подошел к массивной двери, предотвращавшей мой путь к свободе. Глянул под потолок, где должны были находится камеры наблюдения. И произнес громко и четко.

— Люба! Забери меня с продленки, пожалуйста.

Сам же, не дожидаясь ответа, уставился на запертую переборку. Попытался вспомнить, как выглядит замковый механизм внутри этой штуковины, сосредоточился на массивных штырях, уходящих в три стороны, и приказал им сдвинуться.