Свердлов

Свердлов отметил это обстоятельство на VII съезде: «…нам придется на местах вести целый ряд работ, которые до сих пор выполняли советские организации, как организации власти, которые теперь принуждена будет взять на себя наша партия. Обращая внимание товарищей на эту сторону дела, я бы хотел указать, что раз перед партией стоят такие новые задачи, то необходимо повести всяческое оживление в самих партийных организациях».

В организационном отчете ЦК Свердлов охарактеризовал состав партии и изменения, происшедшие со времени VI съезда. Быстро росли наиболее крупные партийные организации, особенно Петроградская, Московская, Уральская. Установить точно количество членов партии в тот момент было трудно, но Свердлов, который вел весь учет, отметил, что партия к VII съезду насчитывала 300 тысяч членов вместо 200 тысяч к VI съезду. Почти вдвое выросло количество организаций, главным образом рабочих. За период триумфального шествия, а особенно в дни борьбы с германским нашествием, произошло значительное перераспределение сил рабочего класса и партии в крупных промышленных центрах. С первых дней Октябрьской революции наиболее активные творческие силы партии, как уже было сказано выше, были направлены в наркоматы и местные Советы. Начиная с января 1918 года и особенно в феврале десятки тысяч передовых рабочих и тысячи коммунистов ушли в ряды Красной Армии — строить новые Вооруженные Силы. Свердлов в организационном отчете ЦК отметил, что только Петроградская организация отдала армии треть своего состава, примерно столько же отдали для вооруженной борьбы с внутренними и внешними врагами Москва и другие промышленные центры.

На съезде развернулась острая борьба по вопросу о ратификации Брестского договора. В защиту ленинской позиции заключения мира па съезде выступили Свердлов, Артем, ряд делегатов Петроградской, Уральской, Ярославской и других партийных организаций.

Один из делегатов съезда — Е. Д. Стасова вскоре после съезда писала: «О съезде могу сказать, что оп производил глубоко вдумчивое впечатление, даже самые сильные по подъему речи не вызывали взрывов аплодисментов, точно слушатели стыдились проявлять свои чувства ввиду глубокой трагедии переживаемого момента».

В другом письме Стасова, отметив сдержанность, с которой делегаты встречали выступления в защиту политики Совнаркома и ЦК, писала, что это вначале было принято как доказательство того, что линия Ленина не встречает достаточной поддержки и симпатии. Ведь сторонники Бухарина и Троцкого хотя и составляли меньшинство, но меньшинство агрессивное. Однако вскоре выяснилось, что из 46 делегатов с решающим голосом за оппозицией идут только 12.

Свое выступление Свердлов начал с самого существенного. «Основной вопрос, — заявил он, — который должен занимать пас в настоящий момент, следующий: должна ли наша партия на предстоящем съезде Советов добиваться того, чтобы подписанный нами мир был ратифицирован или пе был ратифицирован. Вот тот вопрос, па который мы должны дать ясный и точный ответ». Для Свердлова, у которого слово всегда сопровождалось действием, были просто нестерпимыми словесные выкрутасы, нагромождаемые «левыми коммунистами» вокруг вопроса о «революционной войне». От этих громких фраз, сколько бы их ни произносили, едко заметил Свердлов, пожар пе загорится. Свердлов откинул претенциозные слова Бухарина и Троцкого о «революционной чести» и «красивой смерти», звучавшие в устах «левых коммунистов» как пустые, трескучие фразы. Он показал несостоятельность выступления А. С. Бубнова, который пытался найти противоречия в полиции Ленина по вопросу о революционной войне. Яков Михайлович подчеркнул единство и последовательность ленинской политики в этом вопросе. Ленин и в 1915 году, и на I съезде Советов говорил, что при известных условиях революционную войну придется вести. «Вопрос не в том, — говорил Свердлов, — могут ли быть такие условия, при которых революционная война будет неизбежна. Вопрос в том, возможна ли она в настоящий момент или нет. И тут мы отвечаем, что при данных условиях, при теперешнем состоянии нашей армии, положении транспорта, продовольствия и т. д., при той неслыханной разрухе, которая имеется сейчас в России, никакой революционной войны мы вести ни в коем случае не можем…»

Революционная война… Свердлов понимал, что это вопрос не только военный или внешнеполитический. Он показал, что сторонники немедленной революционной войны не хотят считаться с крестьянством. Между тем отношение к крестьянству — один из основных принципиальных вопросов революции. «Никто не должен забывать того, — заявил Яков Михайлович, — что Россия — страна в большей своей части крестьянская. И от этого факта уходить и не следует и нельзя… Как партия пролетариата, как партия передовых борцов за социалистическую революцию, к голосу широких народных масс мы не прислушиваться не можем».