Читаем Свердлов полностью

Свердлов бросил быстрый взгляд на Ленина. Владимир Ильич сидел на ступеньках с левой стороны трибуны, насмешливо улыбался и что-то быстро записывал. Много лет спустя эта запись увидела свет. «После живой, настоящей, советской работы, — писал Ленин. — среди рабочих и крестьян, которые заняты делом, рубкой леса и корчеванием пней помещичьей и капиталистической эксплуатации, — вдруг пришлось перенестись в „чужой мир“, к каким-то пришельцам с того света…

Точно история нечаянно или по ошибке повернула часы свои назад, и перед нами вместо января 1918 года па день оказался май или июнь 1917 года!

Это ужасно! Из среды живых людей попасть в общество трупов, дышать трупным запахом, слушать тех же самых мумий „социального“, луиблановского фразерства, Чернова и Церетели, это нечто нестерпимое»[71].

146 депутатов голосуют за «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», 237 — против. Это означает, что Учредительное собрание отвергает Советскую власть, завоевания Октябрьской революции. Большевики требуют перерыва для фракционного совещания в связи с исходом голосования.

На фракции было решено, что в зал вернется только представитель большевиков, который и огласит написанную Лениным декларацию об уходе из буржуазного парламента. Как смертный приговор Учредительному собранию прозвучали в Таврическом дворце слова декларации: «Прения в течение целого дня показали воочию, что партия правых эсеров, как и при Керенском, кормит народ посулами…

Не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания»[72].

Ораторы все еще выходят на трибуну, оглашаются все новые заявления, но «учредилка» уже кончается. Вслед за большевиками через некоторое время покинули Учредительное собрание левые эсеры, затем мусульманская группа…

Через два дня Яков Михайлович просматривал письма, подготовленные Секретариатом ЦК в местные организации. В одном из писем Е. Д. Стасова писала: «Была я на открытии Учредительного собрания. Никогда я не переживала более гнусного впечатления: это была пустая и высокопарная болтовня… Заключительного аккорда я не дождалась, но сегодня один товарищ рассказал, что дело было так: после ухода левых эсеров пришел матрос и заявил, что караул крайне утомлен (это было часов в 5 утра) и просит прекратить заседание. Несколько ораторов вышли с громкими словами о том, что пока они не решат вопроса о земле, до тех пор не разойдутся и что лягут здесь трупами. Матрос пришел вторично и уже раздраженно повторил прежнее. Чернов… до того разволновался и перепугался, что разронял все бумажки из рук, сейчас же стал закрывать заседание… Меньше чем в 5 минут зал опустел. Матрос со смехом сказал: „Вот так легли трупами“. От трагического до комического — один шаг», — заключила Стасова.

Свердлов хорошо знал этого матроса — это был Анатолий Железняков. В день 5 января, после ухода большевиков из Таврического дворца, Яков Михайлович передал Железнякову записку Ленина: не допускать насилий по отношению к контрреволюционной части Учредительного собрания, свободно выпускать всех из Таврического дворца, никого не впускать в него без особого приказа. Начальник караула Железняков выполнил этот приказ… Он только не стал дожидаться, когда эти «мертвецы» окончат свое заседание.

В словах Анатолия Железнякова: «Я прошу покинуть зал заседаний» — был слышен голос всей рабоче-крестьянской России. Ленинская тактика по вопросу об Учредительном собрании одержала блестящую победу. Большевики подвели народ к самым стенам Учредительного собрания, дали возможность миллионам людей убедиться в том, чего стоит это сборище прислужников буржуазии.

6 января Ленин выступил на заседании Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета с докладом о роспуске Учредительного собрания. Бурными аплодисментами встретил советский парламент слова Ленина: «Народ хотел созвать Учредительное собрание — и мы созвали его. Но он сейчас же почувствовал, что из себя представляет это пресловутое Учредительное собрание. И теперь мы исполнили волю народа, волю, которая гласит: вся власть Советам»[73].

Свердлов поставил на голосование написанный Лениным проект декрета о роспуске Учредительного собрания, ВЦИК принял декрет. С Учредительным собранием было покончено. «Потерянный день» остался позади, революция продолжала свое триумфальное шествие.

Принятие конституционных основ

За два с половиной месяца после II съезда Советов накопился большой опыт государственного строительства. Нужно было обобщить этот опыт в конституционных актах, и это должен был сделать III Всероссийский съезд Советов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии