Свадебный наряд вне очереди

Мы с Николасм Ивановичем сидели на скамеечке в парке. Бронс изрыл весь английский газон перед нами мелкими ямками. Под землей явно прятались какие-то зверьки, и боксер пытался до них добраться… Садовник с немым ужасом смотрел на уничтожение жемчужины ландшафтного дизайна.

– Да ладно тебе, Сан Саныч! – пытался меня успокоить помощник. – Деньги нам заплатили! Наплюй ты на эту свадьбу. Они сами во всем разберутся. Если такой человек, – младший детектив обвел широким жестом усадьбу Домового, – хочет выдать дочку замуж именно за Никиту, значит, в этом есть резон. У него свои соображения.

– У меня не получилось, – я чувствовала себя пионером, подведшим звено. – Лика меня нанимала, чтобы предотвратить свадьбу и найти Элю… Кстати, а как твои приготовления к женитьбе?

– Ой, Сан Саныч, лучше не вспоминать, – помощник нахмурился.

– А чего так? – притворилась я. Людочка уже позвонила мне и сообщила о визите некой барышни бальзаковского возраста, которая сильно удивилась, застав Николая Ивановича в роли детектива. Они, старые знакомые, долго разговаривали, и младший детектив после разговора резко повеселел.

Натянув на себя черное платье от Шанель, уложив подарок в специальную коробку и вытащив букет из вазы, я приготовилась ехать на ужин в "Европу". Николай Иванович с Бронсом уже сидели в машине. На сей раз пришлось впихнуть их на заднее сиденье в моем "Мини Купере". Приезжать на свадьбу к Домовому на "Ниве" не "политкорректно".

Жених должен был прибыть с минуту на минуту. О свадьбе снимали фильм, причем работали профессиональные режиссеры, операторы, осветители, а позже предполагалось его монтировать и озвучивать. Марго сразу предложила выпустить ограниченное количество копий в прокат.

Сопровождающие машины и автомобили гостей построились кавалькадой за лимузином. Гости прогуливались вокруг, курили, обменивались впечатлениями. Я уже хотела выйти и сесть в машину. Надо узнать, собирается ли Николай Иванович еще жениться на Гусаковой. Но вспомнив, что Бронс сотворил с моим пальто, решила повременить. Чем меньше боксер меня обслюнявит и испачкает, тем лучше.

Лика сидела в гостиной, нервно теребя в руках перчатки. Я заглянула внутрь. Из угла в угол носился Жорж, оравший в мобильник.

– Где он?! Телефон не отвечает? Еще десять минут, и пополз весь график! Ты понимаешь, что в пять будет уже темно и голубей, к примеру, никто не увидит! На хрен я тогда их заказывал?!

– А тебе говорили! – всунула свои "пять копеек" Марго. На ней было длинное черное платье чулком, едва прикрывавшее тощую грудь и абсолютно не скрывавшее ног. Разрезы до пояса открывали малюсенькие атласные трусики и сетчатые чулки. Сегодня она курила через очень длинный мундштук.

– Щас, подожди, – бросил Жорж своему собеседнику и резко повернулся к Мирзоян. – Если ты еще хоть слово, хоть шепотом, хоть как скажешь!..

– То что будет? – Марго затянулась и выпустила дым в лицо церемониймейстеру.

– Я ее убью! – взвизгнул тот. – Не будь она свидетельницей, прямо сейчас придушил бы! Александра Александровна! – он обратился ко мне. – Вы тоже в черном платье! Как контрастно! Правда, не атласное, но все равно очень хорошо! Может, вы будете свидетельницей?! Я тогда вот эту стерву, – Жорж показал мобильником на Марго, вульгарно развалившуюся на диванчике, – смогу физически уничтожить!

– Это любовь, – вздохнула Лика, кивнув мне на ссорящуюся парочку, и подмигнула.

Василий Петрович выглядел спокойным, он сидел за столом для игры в шахматы.

Такой специальный столик из мрамора, на столешнице которого черным и белым камнем выложена шахматная доска. Золотые номера и цифры, обозначающие клетки, вдавлены в мрамор.

– А я вот так, – говорил он Бекетову, который, судя но снятым с доски белым фигурам хозяина, был уже близок к победе.

– Так нельзя, – спокойно ответил дворецкий. – Вам будет мат.

– А гак? – спросил Домовой.

– Конь не может прыгать буквой "Z", он ходит только буквой "Г", – почтительно сообщил Бекетов.

– Он у меня беспредельщик! – заявил Василий Петрович и поставил коня, куда наметил.

Лика обернулась к отцу.

– Папа! А что, если он вообще не придет? Ты отменишь свадьбу?

– Голову я его отменю тогда, – последовал мирный ответ. – Бекетов, предлагаю тебе ничью.

– Согласен, – кивнул дворецкий. – Я могу идти?

– Иди-иди, а где прокурор? Василий Петрович оглядел "зал торжественных приемов".

Через пару секунд к Домовому за стол подсадили прокурора. Василий Петрович пригнулся и начал тому что-то вполголоса объяснять. Прокурор дергал шеей и шумно вздыхал. Я чуть отклонилась назад и с любопытством прислушалась к разговору.

– Василий Петрович, я вас очень уважаю! Мы с вами давно знакомы! Требуйте от меня все, что угодно – только не это! Ну не могу я вас посадить, при всем желании не могу!

– А, – откинулся назад Домовой. – Значит, ты меня посадить все-таки хочешь?